— «НЗ», капитан. Я могу получить его или нет?
— Значит, вы все-таки решили идти? Даже после того, что я вам сказал?
— О, ради Бога! Я пойду без провианта.
— Моему старпому, торпедисту Роулингсу и радисту Забрински, — строго заявил Свенсон, — ваши слова не по душе.
— Лично меня это нисколько не волнует.
— Кажется, они вовсе не намерены вас отпускать, — настаивал он.
Они были сущие громилы, эти трое. Как три горы. У меня было столько же шансов пройти мимо них, сколько у ягненка, который пытается проскочить мимо умирающего, с голоду льва… Я был вооружен, но, чтобы достать оружие, мне пришлось бы сначала раздеться, потому как парка буквально связывала меня по рукам и ногам, а Хансен уже продемонстрировал в столовой Холи-Лоха, как он реагирует на чьи-то подозрительные движения. Но, даже достань я оружие, что тогда? Таких людей, как Хансен, Роулингс и Забрински, на пушку не возьмешь. Да и потом, кому бы я стал угрожать — тем, кто четко исполняет свой долг?
— Они вас просто не выпустят, — продолжал свое Свенсон. — До тех пор, пока вы не соизволите взять их с собой в попутчики, ведь они сами вызвались, добровольно.
— Ничего себе вызвались, — хмыкнул Роулингс. — Ты, ты и ты.
— Они мне не нужны, — отрезал я.
— Какая любезность, надо же! — удивился Роулингс, ни к кому, собственно, не обращаясь. — Вы хотя бы поблагодарили нас, док.
— Вы подвергаете угрозе жизнь ваших людей, капитан Свенсон. Вам же хорошо известно, что сказано в приказе.
— Разумеется. Но мне известно и то, что в путешествиях по Арктике, как в альпинизме и прочих рискованных предприятиях, у группы больше шансов выжить, чем у одиночки. Кроме того, мне известно, что, узнай кто-нибудь, что мы отпустили штатского врача в одиночку на дрейфующую станцию «Зебра», а сами остались на подлодке, в тепле, побоявшись высунуть нос наружу, честь американского военно-морского флота будет посрамлена навеки.
— А как относятся ваши люди к тому, что вы заставляете их рисковать жизнью за спасение чести подводного флота?
-- Вы слышали, что сказал капитан? — проговорил Роулингс. — Мы добровольцы. Посмотрите на Забрински — настоящий герой, любой подтвердит.
— А вы подумали, — сказал я, — что произойдет, если льды сомкнутся, когда мы будем уже далеко и капитану придется идти на погружение?
— И думать об этом забудьте, — спешно вставил Забрински. — На самом деле я не такой уж герой.
И я уступил. Ничего другого мне просто не оставалось. Да и потом, я тоже не был героем, как и Забрински, и только сейчас вдруг осознал, как рад тому, что эти трое пойдут со мной.
