Мне было совершенно безразлично, на что он собирается обращать внимание в первую очередь. Мне было пора на палубу, о чем я ему и сообщил.
— Это не займет много времени?
— Трудно сказать, сэр. Мы погасим свет в салоне. Иначе у них появятся подозрения, когда они заглянут в окна и никого не увидят. Зато зажжем свет в каюте и фонарь на корме. Это лишит их возможности забираться именно там. Вся задняя палуба будет освещена, поэтому носовая часть покажется им совершенно темной. А мы там и спрячемся.
— Где? — Голос прозвучал не слишком уверенно.
— Вы — в рулевой рубке. Дверь открывается наружу. Все время держите ладонь на ручке двери. Как только почувствуете, что на нее нажимают снаружи, — можете не сомневаться, что заявились наши «друзья». Выждите, пока дверь немножко подастся, а потом ударьте по ней изо всей силы. Бейте чуть ниже дверной ручки. Если у него не сломается нос или его не выбросит за борт, а то уж новую челюсть ему наверняка придется вставлять. Могу дать голову на отсечение. А я позабочусь о другом. Или о других.
— Каким образом?
— Спрячусь на крыше салона. Она фута на три ниже рулевой рубки, и поэтому они не смогут увидеть меня против света, даже если подойдут сбоку.
— Но что вы собираетесь делать?
— Пристукну всех, кого увижу. Достану из машинного отделения длинный ломик и оберну мешковиной. Отличное выйдет оружие.
— А может, лучше будет ослепить их и приказать поднять руки вверх? — Судя по всему, мой план не очень-то понравился Дядюшке Артуру.
— Этого нельзя делать по трем причинам. Во-первых, речь идет об опасных преступниках, об убийцах, а людей такого сорта никто никогда не предупреждает заранее. Я согласен, что мой план джентльменским не назовешь, но выполнить его легче. Кроме того, они почти наверняка будут наблюдать за «Файркрестом» в бинокли. Наверное, уже наблюдают. И последнее: вода хорошо проводит звуки и шумы — в первую очередь выстрелы, — а ветер в данный момент дует в сторону Торбея.
Он больше не сказал ни слова. Мы заняли позиции и принялись ждать. Дождь продолжал хлестать, а ветер по-прежнему дул с запада. Правда, ливень мне не мешал — я набросил прорезиненную накидку. Лежа на крыше салона, я время от времени сжимал руки в кулаки. Потом приготовился и взял в правую руку ломик, а в левую — небольшой нож.
Они появились минут через пятнадцать. Я услышал шуршание резиновой лодки о борт яхты со стороны штирборта. То есть с той стороны, где находилась и дверь в рубку.
