— Не знаю, сэр.
— Не знаете? — Он говорил тем спокойным, бесстрастным голосом, который я терпеть не мог. — Вы что, Калверт, больше не хозяин положения? Так, что ли?
— Да, сэр. Боюсь, что Ханслета силой увезли с судна, но как это им удалось, я еще не знаю. Что вы делали последние два часа, сэр?
— Сперва вы!
У меня было только одно желание: чтобы он наконец вытащил из глаза свой проклятый монокль; его благополучный вид меня раздражал.
— Спасательное судно РАФа, которое вас высадило, должно было быть здесь еще два часа назад. Почему же вы не поднялись на борт?
— Мы подходили к «Файркресту» в темноте и чуть не столкнулись с ним, когда приплыли с материка. Но на нем никого не было. Поэтому я снова отправился на землю, перекусить. Ведь на этом проклятом судне нет ничего, кроме вареных бобов, насколько мне известно.
— Отель «Колумбия» тоже не отличается богатством кухни. Ну съели бы там сухарь с теми же самыми бобами — и все! — «Колумбия» был единственным отелем на Торбее.
— Я ел копченую форель, филе миньон и пил отличный рейнвейн. Дело в том, что я ужинал на «Шангри-Ла». — Он сказал это с той едва заметной улыбкой, которая всегда выдавала его слабое место, так сказать ахиллесову пяту. Для него слово «лорд» было самым приятным в родном языке, а барон с семизначной цифрой годового дохода значил примерно то же самое.
— На «Шангри-Ла»? — Я уставился на него, но в следующий момент опомнился. — Ах да! Вы же говорили, что хорошо знаете леди Скурас. Даже больше: вы говорили, что знаете ее очень хорошо, а ее мужа – отлично! Кстати, как поживает милый сэр Энтони?
— Прекрасно, — сказал Дядюшка Артур холодно. Он понимал юмор, но на презрительные замечания, касающиеся сильных мира сего, реагировал достаточно кисло.
— А леди Скурас?
— Ну, хорошо…
— Совсем не так. Бледная, замкнутая, несчастная, с темными кругами под глазами. Не то, что я. И ее супруг обращается с ней крайне плохо. Как с психологической, так и с физической точки зрения. Прошлой ночью он унизил ее перед целой группой мужчин. А на ее руках я заметил синяки и кровоподтеки от веревок. Как вы думаете, откуда они взялись, сэр Артур?
— Этого не может быть! Просто невероятно! Я знавал и первую леди Скурас. Имею в виду ту, которая умерла в этом году в больнице. Она…
— Она находилась на лечении в санатории для душевнобольных. Так мне об этом сказал Скурас.
— Это не играет роли. Она боготворила его. А он ее. Мужчина не может так измениться. Сэр Энтони… Сэр Энтони — джентльмен!
