— Прямо не верится! Такой послушный и исполнительный…
— Трупы трех человек должны вас убедить.
— Трех?
— Скорее всего, больше. Но в настоящее время я располагаю доказательством только на трех убитых.
Несколько мгновений полковник подавленно молчал, потом вздохнул, кивнул и спросил:
— Значит он вооружен?
— Думаю, что вооружен. К тому же у Рафферти был револьвер, и Банлон может им воспользоваться, если… скажем, если успеет сбросить Рафферти с поезда.
— Выходит, нам и туда проникать опасно?
— В этом мире все опасно, полковник, — тон Дикина говорил о беззаботности, граничащей с легкомыслием.
— Но мы могли бы занять крепкую позицию в поезде. Например, в коридоре второго вагона или в дверях третьего. У меня есть револьвер…
— Полковник, они все до единого отчаянные люди. При всем моем к вам уважении, я сомневаюсь, что вы справитесь с Пирсом или О'Брейном, имея только револьвер. Но даже если нам повезет и удастся использовать фактор внезапности, поднимется сильная стрельба, и Банлон насторожится. После этого мы уже никак не сможем захватить паровоз, и он прямехонько доставит нас в форт Гумбольд.
— Вот и прекрасно, мы окажемся там среди друзей!
— Должен вас разочаро…
Дикин предостерегающе поднял руку, и полковник привычным жестом пригнул голову. Но это оказалась не ветка, просто из второго вагона в первый возвращался О'Брейн.
Едва хлопнула дверь, Дикин приник к вентилятору. Свойственная майору вежливость оставила его совершенно:
— Полковника тоже нет! Генри, стойте тут, и если покажется кто-нибудь из этой троицы, стреляйте, не задумываясь. Натан, губернатор, начинаем с конца поезда и обшариваем весь этот проклятый поезд. Выворачивайте наизнанку каждый шкафчик, заглядывайте на каждую полку…
Дикин решительно показал, что нужно ползти вперед.
Не отозвавшись ни звуком, полковник и девушка послушно поползли к паровозу. Добравшись до конца крыши, Дикин спустился на переднюю площадку и заглянул в дверное окошко. В коридоре, примерно у двери купе губернатора, стоял Генри, поглядывая то в окна офицерской столовой, то в конец вагона, откуда, как он подозревал, могли появиться беглецы. В руке у него был кольт. По тому, как он обращался с оружием, можно было понять, что опыт в этом у него был немалый.
Дикин на всякий случай приложил палец к губам, хотя в этом, скорее всего, не было необходимости, и помог Марике спуститься на площадку. Полковник спустился сам. Потом Дикин дошел до задней стенки тендера и требовательным жестом протянул назад руку. Немного поколебавшись, полковник вложил в нее свой револьвер. Дикин сунул его справа за пояс, легко, как канатоходец, сделал оставшиеся три шага, подтянулся и выглянул вперед.
