В то время Гитлер жил в маленьком домике на территории своей части. В книге «Моя борьба» он вспоминал: «У меня была привычка просыпаться очень рано, еще до пяти часов утра. В домике у меня было много мышей. И вот я частенько оставлял им корки хлеба или косточки, вокруг которых мышки поднимали с самого раннего утра отчаянную возню. Просыпаясь, я обыкновенно лежал с открытыми глазами в постели и наблюдал игру этих зверьков. В жизни моей мне пришлось порядочно поголодать (здесь, как мы уже убедились, поэтическое преувеличение. — Б. С.), и я очень хорошо понимал, какое большое удовольствие доставляют эти корки хлеба голодным мышатам (животных Гитлер любил и о них заботился, а вот людей — не очень. — Б. С.).
На следующий день после описанного собрания я проснулся около пяти утра. Так как уснуть уже больше не мог, я стал думать о вчерашнем собрании. И внезапно вспомнил о брошюрке, которую мне сунули в руки. Я нашел ее и решил тут же прочесть, благо она была небольшой. Ее автором был тот рабочий, что дал мне ее. Он описывал, как из хаоса марксистских и профсоюзных фраз ему удалось вернуться к национальным идеям. Отсюда и заглавие брошюры — «Мое политическое пробуждение». Начав читать, я одолел ее сразу до самого конца. Ведь там описывалось нечто совершенно аналогичное тому, что мне самому пришлось пережить 12 лет назад. Непроизвольно передо мной опять прошло в очень живой форме мое собственное прошлое. В течение дня я еще несколько раз вспоминал прочитанное. Затем я уже стал забывать о брошюре, как вдруг мне прислали открытку, в которой сообщали, что я принят в члены Германской рабочей партии, просили сообщить, как я отношусь к этому, и приглашали на собрание комитета партии, которое должно было состояться в ближайшую среду.
Я был немало удивлен подобным способом вербовки и сначала не знал, досадовать или смеяться по этому поводу. Я думал о создании собственной партии и не собирался вступать в уже готовую партию... Поэтому совсем уже приготовился было писать письменный отказ этим господам, но тут победило любопытство, и я решил все-таки в назначенный день пойти на собрание, чтобы устно изложить свои мотивы.
Наступила среда. Собрание было назначено в пивной «Розенбадброй» на Хернштрассе, очень бедном трактирчике, куда редко кто забредал. Впрочем, в 1919 году и в более богатых ресторанах было очень голодно и неуютно. «Розенбадброй» я прежде не знал вовсе.
Пройдя через плохо освещенную столовую, в которой не было ни единой живой души, я через боковую дверь вошел в комнатку, где должно было происходить «заседание». За столом, освещенным тусклым светом испорченной газовой лампы, сидели четверо молодых людей, в том числе и знакомый мне автор брошюры, который тотчас же радостно приветствовал меня, произнеся несколько теплых слов в адрес нового члена Германской рабочей партии.
