Тем не менее о странном лейтенанте Хабер доложил одному из своих начальников. И с этого начался тернистый путь Белы Имре.
Вербовка Нандора Сааса была заслугой того же Хабера. Нагловатый, с иголочки одетый, с ниточкой-пробором, молодой еще человек, Саас занимался спекуляцией на «черном рынке» процветавшем тогда на площади Телеки. Хабер подсунул ему партию краденого «товара» для продажи по указанию Бенкса. Сделка обещала большие прибыли, и король черной биржи, потеряв всякую осторожность, легко попался в расставленную западню. Его прижали в угол и предложили сделать выбор: либо передать его в руки экономической народной полиции, либо подписать обязательство и работать на Бенкса.
Не колеблясь, Саас выбрал последнее. Одним из первых его заданий было выступление в качестве свидетеля против Белы Имре в народном трибунале. Этой операции предшествовала, конечно, основательная подготовка.
Учитывая свои заслуги, Хабер надеялся, что новые хозяева здесь, на Западе, будут относиться к нему с уважением. Бенкс, однако, его просто презирал.
— Что сказал вам господин полковник в Будапеште? — сурово спросил он Хабера при первой встрече на пограничном посту.
— Приказал убираться и перейти границу, — пролепетал Хабер. — Сейчас, мол, нецелесообразно давать показания против Белы Имре.
— Вы лжете, — рявкнул Бенкс. — Если будете продолжать в том же духе, я посажу вас за решетку!
Разрумянившееся от мороза лицо Хабера стало серым.
— Прошу прощения, но я могу повторить приказ полковника дословно! Он объяснил мне, что Имре видный коммунист, а поскольку он умен и образован, то наверняка будет выдвинут на высокий пост, если коммунистическая партия победит на выборах и придет к власти. Вот тогда, мол, и настанет время его разоблачать.
— Дальше!
— До того дня, сказал мне полковник, может пройти пять лет, а может, и десять, двадцать, тридцать. Пока же я обязан находиться в вашем распоряжении, что-то делать, но выступить с разоблачением должен только тогда, когда наступит критический момент. Когда игра будет стоить свеч, сказал господин полковник...
Бенкс сложил все фотографии в стопку и положил их на край стола.
Все трое молча ждали его решения.
— Хабер пока с вами не поедет. Мы пошлем его только в случае крайней необходимости. Кроме того, он уже физически не способен для такого рода работы. Хабер изложит свои показания в письменном заявлении, заверенном нотариально. Этот документ вы сможете использовать. На личный контакт с Имре пойдете вы. — Бенкс ткнул пальцем в сторону Сааса.
