Профессиональные фотографы и их коллеги — любители трудились вокруг новобрачных в поте лица. Среди них был и Каррини. Он снимал всех подряд, но главным образом тех, кто дольше и горячее обнимал молодых, справедливо полагая, что это либо родственники, либо старинные друзья дома.
Итальянцем никто не интересовался.
Была, однако, минута, когда у него екнуло сердце: ай, ай, неужели провал? Имре встал подле дочери, итальянец оказался напротив, и его блиц тотчас вспыхнул. Но для повторного снимка не оказалось времени — Имре поднял руку и заслонил ладонью лицо.
— Прошу вас, уйдите, оставьте это! — сказал он фотографу довольно резко.
Каррини испугался. Повернувшись спиной, он поспешил к выходу, у него лишь хватило смелости тайком оглянуться, не идет ли кто-нибудь за ним.
Нет, никто его не преследовал. Гости были поглощены новобрачными или оживленно беседовали.
Тогда он, подождав немного, незаметно вернулся в зал.
Имре разговаривал с родителями зятя, а сам старался отогнать одно полузабытое воспоминание, почему-то всплывшее именно сейчас.
В сорок шестом году, когда он в сопровождении двух конвоиров с автоматами шел по коридору в зал суда, вот так же внезапно перед ним возник какой-то фоторепортер и точно так же в упор ослепил его блицем. А потом, уже в зале суда, когда он сидел на скамье подсудимых с теми же стражами по бокам, это повторилось — тот же фотограф вынырнул из рядов и еще раз сфотографировал его. Камера скрывала лицо фотографа, и по сей день Имре так и не знал, кто это был. Ни в одной венгерской газете он не встречал этих своих фотографий, хотя внимательнейшим образом просмотрел все до одной.
К новобрачным подошел Додек. Нора с радостью обняла старика.
— Дядюшка Пишта! Я так рада, что вы здесь.
— Ты прекрасна, дочка! Желаю тебе счастья.
— Вы будете первым, кто станет качать моего малыша. И если это будет мальчик, мы назовем его обязательно в вашу честь Иштваном.
— Спасибо, Нора. — Старик не на шутку растрогался. Потом он повернулся к молодому мужу.
— А это мой супруг, — шаловливо сказала Нора.
— Добрый молодец! — Старик с чувством пожал ему руку.
— Кроме того, он умница, скромный, деловой и все такое прочее, — засмеялась она.
Стоя в сторонке, Рона притянул к себе Кути и шепнул ему на ухо:
— Видишь, какой ты лопух? И здесь опоздал. А ведь я все время говорил тебе — девица на выданье!
— У меня не было бы никаких шансов, — так же тихо ответил Кути. — Парень киногерой, да и только.
