Рыбалко застыл в молчании, быстро обдумывал ситуацию. Он понимал, что условия, при которых возможно применение оружия, виртуально дают его командирам персональное право начать ядерную войну с Соединенными Штатами. Это было невероятным, и он не поверил своим ушам. Горшков вернул его в реальность.
— Вы свободны, адмирал. — Горшков, явно нарушая военный этикет, выпроваживал младшего по званию адмирала из кабинета министра, не удосужившись даже взглянуть на хозяина кабинета.
Покрасневший маршал покосился на склочного адмирала флота, который стоял, широко расставив ноги, как будто готовясь драться с министром на кулаках. Малиновский сделал глубокий вдох, сдерживая себя. Он не был готов к перепалке с настырным адмиралом флота; ему надо было подготовиться к дневному заседанию Политбюро, и еще требовалось время для проработки вариантов предполагаемых условий применения оружия генералом Плиевым, командующим советскими сухопутными и ракетными войсками, уже прибывшим в Гавану в рамках начальной стадии операции «Анадырь». Напряжение нарастало, и ему на самом деле было нужно время. В целом он представлял, что вскоре страна может оказаться в состоянии реальной войны с Соединенными Штатами, и он понимал, что войска удручающе не готовы к ней. Кто, кроме него, догадывался о том, что все будет зависеть от его способности поразить Политбюро и украинского фермера Хрущева, ставшего первым лицом страны, безупречным строевым шагом?
Министр неожиданно поправил свой мундир и с натянутой улыбкой произнес: «С богом», что было старинным русским прощанием и разрешением адмиралам покинуть кабинет.
Когда адмиралы вышли и дверь кабинета захлопнулась за ними, маршал повернулся, подошел к окну и посмотрел в него. Навалилась неожиданная тишина, он полез во внутренний карман кителя и достал сигарету. За крышами домов просматривался далекий Арбат, и он видел, как растут повседневные людские толпы. Он представил свою Машу там, в толпе, разыскивающую лимоны. Он стукнул сигаретой по зажигалке и закурил, наблюдая за своим отражением и огоньком зажигалки в окне. Полковник, его порученец, появился незаметно, подошел к маршалу и молча посмотрел в окно. Как бы невзначай, он слегка коснулся плечом маршала и сказал:
— Мне тоже не нравится этот адмирал флота, — и, словно читая мысли министра, добавил: — Не верю я в его подводные лодки.
Маршал никак не прореагировал на его замечание и продолжал смотреть в окно на очереди горожан, толкущихся перед дверями магазинов и у лотков, которые продавали всякую всячину прямо под открытым небом.
