Отчаявшись, инженеры лодки смастерили вспомогательную систему охлаждения, использовав трубы из нержавеющей стали, снятые с нескольких торпед; они изготовили агрегат, напоминающий устройство Руби Голдберга, с помощью которого пресная вода из одной из цистерн подавалась в реактор и охлаждала его. По незнанию храбрые инженеры по двое забирались в горячий отсек реактора и вручную сваривали там эту аварийную систему. Те восемь человек, которым довелось работать внутри отсека, имели на себе только комплекта химической защиты и кислородные дыхательные аппараты. У противогазов запотевали стекла, и им пришлось сиять противогазы, чтобы лучше наблюдать за сваркой. Все восемь человек получили смертельную дозу нейтронного и гамма-излучения и приняли смертельное количество альфа- и бета-частиц. Через несколько минут их начало сильно тошнить, у них распухли лица и почернели языки. Несколько часов они медленно и мучительно умирали, в каплях кровавого пота, некоторые, чтобы избавиться от страшной боли, просили, чтобы их застрелили. Большинство инженерного состава, работавшего в прилегающих отсеках, было серьезно поражено радиацией, а опасные для здоровья цезий и стронций, побочные продукты распада, попали на пол и были разнесены по лодке, создав достаточное количество очагов для заражения всего живого на борту. Когда лодка встретилась со спасателями, большая часть экипажа была поражена разными дозами радиоактивного облучения; с лодки эвакуировали всех.
Таким образом, когда в середине 1962 г. возникла реальная потребность в атомных ПЛ дальнего действия, то ни одной такой лодки не оказалось. Все они были на верфях и проходили конструкторскую доработку по установке дополнительных систем охлаждения для первичных контуров реактора. Адмирал Рыбалко хоть и не был инженером по ядерной энергетике, но, достаточно хорошо зная термодинамику, понимал, что никто не отправит в море сложную систему оружия с инженерным оборудованием, находящимся на стадии прототипа, не прошедшим испытания и не имеющим дублирования. Флоту было очень непросто скрыть инцидент на борту «К-19», поскольку там чуть не возник мятеж, когда некоторые офицеры, подстрекаемые политофицером, называемым «замполитом», решили, что командир лодки «К-19» Николай Затеев неоправданно рискует их жизнями, направляя лодку за помощью к месту встречи с другими участниками учений. Эти офицеры пытались заставить командира посадить лодку на мель на ближайшем острове Ян Майен, на котором находилась станция слежения НАТО, и бросить ее, чтобы спасти жизни остальных членов экипажа. Группа офицеров во главе с замполитом попыталась заставить командира выполнить их план. В напряженной стычке Затееву удалось успешно нейтрализовать эту группу. Количество пораженных радиацией моряков было так велико, что впоследствии последовали разгневанные выступления нескольких членов экипажа, пригрозивших рассказать правду о случившемся. В конце концов шумиха была замята офицерами безопасности, которые заставили всех участников событий дать расписку о неразглашении происшествия, угрожая в противном случае тюрьмой. После эвакуации экипажа с лодки на спасательное судно ее доставили в родной порт; впоследствии на верфи с лодки полностью демонтировали силовую установку, установив взамен новую — того же типа. Как сказал Рыбалко, это была первая советская ПЛ, испытавшая на себе полное кесарево сечение.
