Эти утверждения Г. Попова и М. Солонина не соответствуют действительности.
Во-первых, народ и армия сражались с фашистами с первого дня войны. Свидетельствует начальник штаба наступавшей на Минск 4-й немецкой армии генерал Блюментрит: «Первые сражения в июне 1941 г. показали нам, что такое Красная Армия. Наши потери достигли 50 процентов. Пограничники защищали старую крепость в Брест-Литовске свыше недели, сражаясь до последнего человека, несмотря на обстрел наших самых тяжелых орудий и бомбежку с воздуха…Поведение русских войск даже в этой первой битве являло собой поразительный контраст с поведением поляков и западных союзников, когда те терпели поражение. Даже будучи окруженными, русские держались за свои позиции и сражались».
Свидетельствует начальник генерального штаба немецкой армии генерал-полковник Ф. Гальдер — 29 июня 1941 г. он записывает в дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. Теперь наши войска должны сражаться в соответствии с учебниками ближнего боя. В Польше и на Западе они могли пренебречь правилами, но здесь снова пришлось вспомнить о них».
Свидетельствует офицер 18-й танковой дивизии вермахта, записавший в дневнике: «Несмотря на огромные пройденные расстояния, не было чувства, которое у нас было во Франции, не было чувства, что мы входим в побежденную страну. Напротив — здесь было сопротивление, всегда сопротивление, каким бы безнадежным оно ни было…»
Даже откровенный апологет гитлеровской армии Пауль Карель (псевдоним оберштумбаннфюрера СС Пауля Карла Шмидта) в книге «Восточный фронт», описывая первые дни войны, отдает должное стойкости советских солдат: «…Немецкие солдаты начинали сознавать, что с таким противником нельзя не считаться… 126-я пехотная дивизия из земли Рейн-Вестфалия, сражаясь бок о бок с солдатами из Шлезвиг-Гольштейна, также на собственном горьком опыте познали силу и стойкость советских войск… То, что эта танковая война в Прибалтике не станет веселой прогулкой, легким блицкригом, встречей профессионалов с дворовой командой, немцы на горьком примере познали уже в первые сорок восемь часов после начала кампании…».
И еще один факт: за первую неделю войны только в Москве 170 тыс. человек подали заявления о добровольном уходе на фронт.
Во-вторых, что бы там ни писал М. Солонин, стойкость Красной Армии в тех критических условиях была высокой. С точки зрения интенсивности сдачи в плен в истории Второй мировой войны известны случаи гораздо более недостойного поведения армий.
