Несколько шагов, разделяющие нас, — это не просто неправильно, а недопустимо!
Я бросаюсь ему на шею, тыкаюсь носом в ключицу, даю обнять себя и прижимаюсь к нему всем телом. Любопытная Дилейна неспешно проплывает мимо.
— Теперь, когда мы вместе, я могу открыть новый путь, Лейна! Он стал виден благодаря тебе, благодаря тому, что…
Глупый, глупый, барахтается и вязнет в словах! Север излагает мысли не более искусно, чем плавает. Хочется избавить его от ненужных усилий. Я ласково прижимаю пальцы к его губам — не надо ничего говорить!
Но Север целует мне ладонь и пробирается губами к моему виску — он хочет, он должен сказать:
— Я покажу тебе новый мир, Лейна. Мы увидим такие места, куда еще не ступала нога аталанина. Это мир Артура. Хочешь знать, как он называется?
5.
— Что за странное имя? — меня подводит голос, я не могу скрыть беспричинного, накатывающего темной волной страха. — Кому придет в голову так назвать мир? «Земля» значит «не-вода». Север, давай останемся в Аталане!
— Чего ты боишься, малек?
Север ерошит мои волосы, запускает в них пальцы, гладит затылок — будто успокаивает рыбу, — и это действует. Мимолетный страх тонет в предвкушении чего-то нового.
— Свобода, — шепчет Север. — Мы свободны плыть, куда хотим, делать все, что придет в голову, открытыми глазами смотреть вокруг. Нам не грозит безракушечье, мы можем позволить себе все, понимаешь? Все!
Бескрайние просторы манят меня не меньше, чем Севера. От одной мысли снова оказаться на крыльях принявшей птичье обличие Дилейны сердце начинает биться вдвое быстрее, ловит ритм путешествия.
— Только… — одно «но» так и не дает мне покоя, — только пообещай мне…
— Что, малек? — Север садится на перила и привлекает меня к себе.
— Уже скоро, уже совсем скоро, я чувствую… Я должна буду отпустить Дилейну.
Он удивленно приподнимает брови. Я знаю, что северяне совсем по-другому смотрят на рыб, для них они слуги. Бывает, северянки до самой старости держат своих рыб при себе, предпочитая спокойную жизнь семейному счастью. И для меня очень важно сразу дать понять Северу, что я не такая, что Дилейна — часть моей души, а не домашняя прислуга.
— Хочешь секрет? — шепчу я ему прямо в ухо. — Хочешь, открою свою самую-самую главную тайну?
Север смеется, старается сделать серьезное лицо, кивает.
— Я думаю… — его ухо вдруг отвлекает мое внимание, я обвожу его кромку кончиком языка и тихонько кусаю за мочку. — Я думаю, Дилейна станет Матерью-Рыбой!
