В какие бы пещеры ни спускался,
В какие бы ни бегал измеренья,
К каким бы дальним звездам ни летал -
Всё тщетно! Впрочем, ты не замечаешь,
Что у тебя есть старый этот замок.
Но хочешь ли того или не хочешь,
Но ты живёшь в стенах моей души.
А если эти странные модели
Тебя расстроили – не огорчайся.
Мой замок – это бред, мечта, причуда.
Для глаз твоих он только зыбкий дым.
…Но знаешь, если у тебя найдётся
Подобная воздушная игрушка,
Ты мне оставь там комнату иль угол.
О большем я уже и не прошу.
1992, сентябрь
Хитра как сатана, как смерть стара,
На чёрно-белой плоскости игра.
Сочится свет из ржавых облаков,
Да только вот не видно игроков.
Едва заметны в сумрачной дали,
Таятся в страшных замках короли,
А вот, друг другу пытками грозя,
Неискренно смеются два ферзя.
Глупы, победоносны и сильны,
Всех топчут разноцветные слоны,
А злые старцы в образе коней
Колдуют, хрипло кашляя во сне.
И снова в тот же бой, за рядом ряд,
Идут шеренги пьяные солдат,
Забывших всё, готовых умереть,
Но получить обещанную треть.
Масштабы-то какие! Цифры лет
Наращивают времени скелет,
А мили протянулись между звёзд,
Как чей-то цепкий исполинский хвост.
И кстати, чей-то выслушав совет,
Фигуры невзначай меняют цвет,
И кто был кем – уже не разобрать
(Что даже помогает им играть).
Идёт игра, взрываются миры,
Кричат от боли города-костры,
Но сквозь дымы доносится: "Ура!" -
И тянется весёлая игра.
…А как же мы? А мы глядим в окно.
Там, за окном, и глухо, и темно.
Но там есть небо, там есть высота
Для всех, кто жить на плоскости устал.
Там ни игры, ни рваных облаков.
И нас там нет, усталых дураков.
Да только очень хочется туда.
Хотя б во сне. Такая вот беда.
1993, февраль
