— Ты чего подслушиваешь?! Тебе очень нужен отец?
— Зачем? — удивилась Настя.
— Видишь — ребенок не чувствует себя увечным без отца…
— Она почти его не знает. У нее нет чувства семьи. Отца она не видит. Мать только и делает, что кричит на нее и отсылает играть.
— С тобой по-другому было? Мать в детстве только тобой и занималась?
— Нет, у нее не было времени мной заниматься. Я рос в тяжелое время.
— Сейчас время тоже тяжелое, по-своему тяжелое…
— Я рано был предоставлен самому себе, но у нас была вера. Мы строили светлое будущее! Пытались сделать мир лучше!.. Благодаря этому мы были счастливы…
— Не смеши меня! — слова отца повергли ее в хохот. — Светлое будущее! Где оно? Семьдесят лет его строили, и что?!
— Не важно! Вера — вот что важно! Без веры нельзя. Это не важно, во что ты веришь: в бога, в социализм, в здравый разум… Вера спасает от хаоса, от деградации…
— Ну ты загнул…
— Вы сейчас ни во что не верите! — не унимался Лавров. — Я не прав? Во что вы верите, новое поколение? А во что она верит?
— Дочка, во что ты веришь? — спросила Оксана со смешком.
— М-м-м, — задумалась на секунду Настя. — В Покемона! Еще… в Симпсонов и в семейку Адамс!
— Кто это?
— Покемоны — это такие… не то звери, не то роботы. А Симпсоны — это м-м, — подыскивая подходящее слово, Оксана пощелкала пальцами.
— Дибилоиды! — закричала Настя.
— Точно!
Лавров закрыл лицо руками и чертыхнулся:
— Я знал, что наш мир катится в тартарары, но не настолько же…
— Папа, не бросайся словами! Ты просто отстал от века. Ничего страшного не произошло… Монстров и в твое время хватало — одно Политбюро чего стоило…
— Ты ослепла…
— Вечная проблема отцов и детей… столкновение двух миров, — Оксана задумалась. — Испокон веков старое поколение не понимало новое… Ты почему тут сидишь? Я с дедушкой разговариваю, — повернулась она к Насте. — Иди, поиграй!
— Ладно! — согласилась та. — Дед, можно я приставку подключу?
— Что это?
— Игра.
— Подключай! — ответила за него Оксана. — Только оставь нас в покое!
Послышалась громкая электронная музыка.
— Сделай потише или одень наушники! — крикнула Оксана.
— Ты с ней всегда так разговариваешь?
— Как видишь. Она самый близкий и родной мне человек, а я с ней как с чужой. Все меня считают интеллигентной и уравновешенной, и я умею внимательно слушать и сочувствовать чужим людям, а с родной дочерью, как та собака, что сорвалась с цепи. Объясни мне, если можешь…
Лавров сидел молча, задумчиво рассматривая свои руки.
