— Господа, — обратился он к собравшейся группе агентов, — я — Юпитер. На время занятий каждый из вас получит псевдоним. В вашем распоряжении полчаса, чтобы придумать себе новое имя и биографию. И эту легенду вы отныне должны будете отстаивать при любых обстоятельствах. Я же и мои коллеги сделаем все, чтобы доказать вам, что вы не те, за кого себя выдаете. Это должна быть личность, существование которой вам надлежит доказывать, несмотря на все наши усилия.
Томас выбрал себе прозаическое имя Адольф Майер. Не стоило попусту растрачивать свою фантазию, если затея того не стоила. В обед ему выдали одежду для занятий из серого тика с вышитым на груди псевдонимом. Другие курсанты были экипированы так же.
Кормили паршиво. Ужасной была и комната, в которую определили Томаса, постельное белье оказалось влажным. Перед сном наш герой несколько раз заставил пробить свои карманные часы и, закрыв при этом глаза, представил, что лежит в своей великолепной постели в Лондоне. В три часа ночи его внезапно разбудил дикий крик:
— Ливен! Ливен! Отвечайте, наконец, Ливен!
Томас вскочил в холодном поту, прохрипев: «Я!»
В ту же минуту он получил две оглушительные затрещины. Перед кроватью стоял Юпитер и демонически ухмылялся:
— Я-то думал, что ваше имя Майер, господин Ливен! Если нечто подобное случится с вами в реальной жизни, вы покойник. Продолжайте спать, доброй вам ночи.
Но «продолжать спать» не вышло. Томас размышлял, как бы в дальнейшем избежать новых оплеух. И придумал. В последующие ночи Юпитер мог разоряться, сколько ему влезет. Каждый раз Томас не спеша пробуждался и отстаивал свой псевдоним: «Что вам от меня нужно? Меня зовут Адольф Майер». Юпитер был в восторге: «Фантастическое самообладание!» Ему было невдомек, что Томас перед сном плотно затыкал уши ватой…
Курсантов учили обращению с ядами, взрывчаткой, автоматическим оружием и револьверами. Из десяти выстрелов, произведенных Томасом, к его собственному удивлению, восемь угодили в десятку. Он заявил смущенно:
— Случайность. Я вообще не умею стрелять.
Юпитер закудахтал от смеха:
— Не умеете стрелять, Майер? Да у вас прирожденный талант.
Следующие десять выстрелов оставили в центре девять пробоин, Томас был поражен: «Человек — загадка для самого себя».
Из-за этого открытия он не спал ночь и думал: «Что со мной происходит? Человек, подобно мне, выброшенный со своей жизненной орбиты, должен был бы вообще-то прийти в отчаянье, начать пить, роптать на Бога, покушаться на самоубийство. И что же? Разве я в отчаяньи, запил, опустился, ропщу, помышляю о самоубийстве? Ничего подобного.
