Томаса охватил приступ смеха. Мими глядела на него. И впервые за все время знакомства не поддержала смех. Тогда и Томас посерьезнел.
— …впрочем, — продолжал полковник, накладывая себе на тарелку новую порцию шампиньонов, — впрочем, мсье Ливен, если вы смените курс и начнете работать на нашу разведку…
Томас насторожился. «Мне что, мерещится спьяну?» — подумал он и тихо произнес:
— Вы предлагаете мне работать на французскую секретную службу в присутствии мадемуазель Шамбер?
— А почему бы и нет, дорогой? — нежно сказала Мими и поцеловала Томаса в щеку. — Я ведь тоже из этой конторы!
— Ты… — Томас едва не поперхнулся.
— Немного подрабатываю себе на булавки. Не сердишься?
— Мадемуазель Шамбер — очаровательнейшая из всех патриоток, которых я знаю, — объявил полковник.
Внезапно в его ушах четко прорезался голос, давно уже мучивший Томаса Ливена, — голос актера Жана Луи Барро, и Томас разобрал теперь слова короля Ричарда III:
Раз не дано любовными речами
Мне занимать болтливый пышный век,
Решился стать я подлецом…
[2]— Мсье Ливен, — вопрошал полковник с бокалом красного вина в руке, — хотите работать на нас?
Томас взглянул на Мими, очаровательную нежную Мими. Посмотрел на полковника Симеона, человека воспитанного. Оглядел вкусную еду. «Другого пути для меня нет, — подумал он. — У меня неверное представление об этом мире. Я должен изменить свою жизнь — и немедленно, если я не хочу погибнуть в этом потоке безумия!»
Голос Мими проникал в его уши:
— Ах, дорогой, будь паинькой и переходи к нам. У нас будет такая прекрасная жизнь.
И голос Симеона проникал в его уши:
— Мсье, вы решились?
И голос актера Барро: «Решился стать я подлецом»…
— Решился, — мягко ответил Томас Ливен.
Сперва германский абвер. За ним «Сикрет сервис». Теперь французское «Второе бюро». И все в течение девяноста шести часов. «Четыре дня назад, — думал Томас, — я еще жил в Лондоне, был уважаемым гражданином, преуспевающим банкиром. Кто мне поверит в моем клубе, расскажи я все это?»
Томас Ливен провел узкой красивой рукой по своим коротко стриженным черным волосам и сказал:
— Мое положение кажется безнадежным, но не совсем. Сижу на руинах моей обывательской спокойной жизни. Вот так. Исторический момент. Эмиль! — Старый официант приблизился к столу. — У нас есть повод кое-что отпраздновать. Принесите шампанского.
Мими нежно поцеловала его:
— Разве он не прелесть? — спросила она полковника.
— Мсье, уважаю ваш выбор, — сказал Симеон. — Счастлив, что вы готовы работать на нас.
