Стрела взмыла сквозь ветви застывших в ужасе деревьев и понеслась в шлейфе огня навстречу деревянному боку башни.
Сколько впоследствии Хейзит ни вспоминал ту страшную ночь, он не мог понять, что именно заставило его нагнуться.
Скорее всего, очередная шутка стражника, имени которого он так и не узнал. Все стражники праздновали победу, были в хорошем расположении духа и сыпали всякими сальностями напропалую, вовсе не собираясь ложиться спать. Хейзит тоже не спешил желать им счастливых сновидений, поскольку впервые почувствовал себя принятым в компанию этих отчаянных молодцов, которые до сих пор видели в нем лишь мальчишку-подмастерье, неизвестно кем и за какие заслуги направленного к ним на заставу. То, что он сносно знал строительное дело и уже успел кое-где внести необходимые улучшения в оборонительные редуты, мало о чем им говорило. Они верили разве что в силу своих клинков да меткость стрел, а улучшать стены и башни, полагали они, можно до бесконечности. Вот если бы он добился того, чтобы их деревянные укрепления заменили на каменные! Тогда бы ему цены не было. Но разве Ракли пойдет на то, чтобы поставить где-то в лесу подобие его родового замка? Да ни за что на свете! Однако сегодня, как и накануне, всех обитателей этой уединенной заставы переполняло благодушие, и Хейзиту по случаю всеобщего веселья даже налили крепкой горчичной настойки, от которой горело горло и приятно кружилась голова.
Итак, в очередной раз Хейзит схватился за живот и согнулся от хохота, а когда выпрямился, то чуть не спалил волосы на голове: в стене торчала невесть откуда залетевшая стрела. И эта стрела горела.
Решив, что это продолжение шутки, Хейзит оторопело покосился на собеседников, но те уже даже не улыбались. А тем временем в окна их комнаты под самой крышей башни со свистом и завыванием влетали новые стрелы — и горящие, от которых в мгновение ока вспыхивали сухие шкуры, обтягивавшие стены, и обычные, без разбору впивающиеся во все наконечниками, не только железными, но и примитивными, каменными.
— Шеважа! — донесся откуда-то снизу душераздирающий крик, и в комнате все полетело вверх тормашками.
Стражники вскочили в поисках разбросанного в беспорядке оружия. Двое сразу же рухнули на пол, прошитые стрелами. Еще одному огненная стрела угодила точно в глаз, и он катался по полу, обжигая руки и пытаясь ее вырвать.
Хейзит ошалело посмотрел на стену над головой. Стена занималась пламенем. Сгоревшие шкуры падали на него из-под потолка и рассыпались в пепел.
