Она ойкнула от неожиданности, когда увидела, что заменяет обои у меня в гостиной. Несколько десятков фотографий были приклеены скотчем прямо к стене. Ее спина, ее ноги, ее лицо, ее руки, поглаживающие тело, крупным планом ее улыбка, длинные волосы, такие же, как на пляже в Лос-Анджелесе, ее загорелые груди. (Были еще две фотографии гораздо более интимные, но я не рискнул их повесить.) В течение двух лет части ее тела были единственными элементами декорации моей берлоги. Она не порадовала меня — не стала ругаться.
— Карты на стол. Мне наплевать, что вы собираетесь делать с фотографиями с яхты, в конце концов это ваша работа. Я пришла попросить вас уничтожить все фотографии, на которых есть я. Последний раз у Эдвина мне это сильно навредило, моя работа не нуждается в рекламе. Я чуть не потеряла ее из-за вас. Я девушка по вызову, а не топ-модель, люди, с которыми я работаю, не любят публикаций в газетах. Еще один подобный эпизод — и я останусь без работы.
Я уже знал, что Шале не собирается публиковать этих фотографий. Анне нечего бояться, но зачем ей об этом знать?
— Видите ли, мне надо и на жизнь зарабатывать, мадемуазель…
— Просто Анна. Сколько вы хотите?
— Мне уже заплатили за эти фотографии. Это будет нечестно.
— Нечестно?..
Она деланно рассмеялась. Этот смех означал, что люди вроде меня с ней всегда могут договориться.
— Вам ничего не стоило угостить меня шампанским там, на пляже, в Лос-Анджелесе. Нам бы сразу показалось, что мы оба в отпуске. Небольшой курортный роман. Воспоминания о лете. Это бы не зашло дальше.
— У меня никогда не бывает отпуска.
— Если вам платят за час, то отпуск с вами должен стоить целое состояние.
— Мне платят не за час и не пытайтесь меня унизить, никому этого пока не удалось. Ладно, хватит вилять. Говорите, чего вы хотите, и покончим на этом.
— Три дня на пляже. Без вечеринок и фотографий. Я плачу за все, ваше дело только присутствовать там.
— Невозможно.
Долгое молчание, она проигрывала все варианты. Через два часа она покинула мою постель — плата за все. (Сегодня мне немного стыдно, что я оказался такой легкой добычей, но как было устоять?)
— Мы еще увидимся?
— Вам должно хватить фотографий.
Она заснула на шезлонге, не прикоснувшись к еде. Я открыл зонтик над ее головой и вернулся к созерцанию волн.
Следующие месяцы я работал как проклятый, надеясь ее найти. Не было вечеринки, не было салона самолета, не было фотографии, где бы я не надеялся увидеть ее силуэт, излучающий свет ее загадочной красоты. И хотя я свято верил в логику, я снова начал подстерегать случай. Через два года я перестал верить в свою пресловутую удачу
