Попытки запомнить хотя бы это стоили мне чудовищной головной боли; подозреваю, такую же боль испытывают в мышцах и костях те, кто умеет менять свою форму (я встречала таких «гуттаперчевых» агентов). Перекинуть мостик, установить связь между двумя версиями реальности никак не удавалось. Будто я вернулась с обреченного катера в этот уютный уголок прямо через стену. Впрочем, не важно. Я все выясню. И Дебра будет вести себя как полагается Дебре.
В дверь постучал Пеле. Я его впустила, и мы попереживали вместе, оба были в шоке. Хотя в чем наша вина? Ведь мы адвокаты, а не сторожа и мало что можем сделать, если гость твердо решил отправиться в полет. Мы не пошли на применение силы, и так же поступила охрана Сперансы. Когда мы взломали замок, устройство записи в апартаментах Ваала показало, что он тайно выяснил, как добраться до одного из алеутянских катеров, проявив при этом незаурядную ловкость и смекалку. Не будь он так умен, остался бы жив.
— Не горюй, — сказал Пеле. — Ты тут ни при чем. Много переживать вредно, можно и умом тронуться.
Он добавил, что на самом деле Ваала не жалеет никто. По законам ан Тиамат теперь будет править в одиночку, а если и выберет партнера, то можно надеяться, что им окажется не кровожадный атавизм… Вскоре я попросила его умолкнуть. Я лежала, свернувшись от боли в клубок, и друг держал меня за руку. А перед моим мысленным взором стоял красавец, его карие глаза смотрели с вызовом и доверием… Я оплакивала свою жертву.
Я — меланхоличный убийца.
В ту ночь сон ко мне не пришел. В серой тишине ранних часов Левой Сперансы, еще до того, как открылись закусочные, я на лифте добралась до Сектора специализированной застройки, отметилась у охраны и пошла меж безмолвных башен-капсул в Парк надежды и мечты. И была разочарована, не увидев там беженцев. Как хотелось посмотреть на беззаботно играющих маленьких кай, на стариков, собирающих красивые растения для своих подоконников, вместо того чтобы жариться заживо на родной планете. Ворота Священной Рощи были открыты, поэтому я просто вошла. Там шла панихида — не для чужаков, но я получила приглашение от самой Тиамат. Сильного желания видеться с ней не было. Я, убийца с предрассудками, побаивалась, что она могла каким-то образом узнать о моей «услуге». Решила держаться на краю толпы, оттуда и попрощаться с покойным.
Лучи дневной звезды очистили ложный горизонт, солнце чуть позолотило просветы между деревьями. Я услышала смех и плач. Вышла на поляну и застала Тиамат в момент убийства. Она бросила тельце наземь, припала на колени и оторвала зубами кусок плоти. Ритуальный укус! Я видела кровь на ее губах! Группка кай наблюдала молча, держась на расстоянии. Тиамат разительно изменилась, она была прекрасна в своем могуществе, она гордилась содеянным. И вот она подняла голову, посмотрела прямо на меня. Не знаю, чего она ожидала. Может, думала, что я обрадуюсь за нее? Или хотела, чтобы я поняла, как меня провели? Уж конечно, она знала: бояться ей нечего. Тиамат всего лишь сделала то же, что и Ваал, а ведь против совершенного им убийства протестов со стороны Диаспорийского парламента не было. Я заорала как последняя дура: «Эй, а ну прекратить!» — и толпа вмиг рассеялась. Люди исчезли среди листвы, унеся мертвого.
