Разумеется, книга моя имеет пробелы, не свод инструкций, о чем и предупреждал. Может быть, и хорошо, что она не удовлетворила Вас, что Вы, поискав, самостоятельно сочинили себе формулу. Еще лет через пяток обнаружите, что прорезался и душевный слух, я уверен.
А насчет «угодить»… Ищу встреч. С Вами встреча произошла. (.)
Есть и письма, где разговор вроде бы ни о чем.
В. Л.
(…) не могу заниматься AT, потому что не могу заставить себя поверить в нелепость. Что может дать аутотренинг человеку, целиком зависящему от условий, от внешней среды? От тысячи обстоятельств, от него не зависящих? Измените условия — изменится человек. Плохой мир — плохое подсознание. AT? Извините, по-моему, это отвлечение от насущных проблем. (…) AT представляется чем-то вроде вечного двигателя, а его по закону природы не может быть, всегда будут потери на трение. Если взять себя в руки, то чем же работать? Ногами, что ли? Выше себя не прыгнешь! (.)
Не могу не согласиться с вами относительно невозможности вечного двигателя.
Барон Мюнхгаузен был, по-видимому, единственным в мире человеком, которому удалось вытащить себя за волосы из болота, да еще впридачу с лошадью. Глаз способен увидеть все, кроме себя, ну, еще уха разве. Рука может схватить что угодно, но опять-таки не себя. По счастью, однако, у человека есть вторая рука, а увидеть свои глаза и уши можно в зеркале или глазами общественности. Нашей внешне-внутренней парности (начиная с двух полушарий мозга) в соединении со способностью воспринимать свои отражения извне в принципе, вероятно, достаточно для полного самообщения и самоуправления. Но для этого нужен еще и язык самообщения. Методы, навыки. Психотехника, говоря иначе.
Все, чем снабдила нас Природа, — не идеально и не безошибочно; все, даже самое здоровое и надежное, требует развития и доработки в действии, «доводки», как выражаются. Технологическая цивилизация с младенчества обучает нас общаться с внешним миром и манипулировать всевозможными предметами и себе подобными существами (в еще большей степени — быть объектами манипуляции). Но в отношении самих себя она стремится оставить нас глухонемыми и парализованными и делает это хотя и не со стопроцентным КПД, но все-таки слишком успешно. И когда мы пытаемся применить к себе наши привычные представления из механического мира и обращаемся к себе на его языке — логичном, слишком логичном, — мы, как правило, терпим фиаско. У нашего тела и духа другие законы, другая логика. Другой язык, близкий скорее к музыке и поэзии. (…) Воспринимаем мы себя не успешнее кошек. Отсюда и отчаяние, и попытки взвалить вину то на несовершенство мира, то на темные силы подсознания.
