Андрей всё время рассказа сидел на кровати, прислонившись головой к стене. Затылок как обручем стянуло, кровь пульсировала в висках. «Неужели начинается», - подумал Андрей и тут вспомнил, что как раз тогда, в первое посещение дурдома, в старом здании, он видел, как метался в бреду «белой горячки», привязанный к кровати мужчина. Как потом оказалось, он был не последним работником на телецентре, но хроническим алкоголиком. Вывести из этого состояния его так и не смогли, и он умер. Делирий редко приводит к летальному исходу, но бывает.
Тут вошла медсестра и стала готовить капельницу. «Сегодня третий день, - подумал Андрей, - сегодня должно начаться…»
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Добиваться женщины, а проще говоря, пытаться уложить её в постель – занятие хлопотное и очень энергозатратное. Как я завидую нынешним пацанам, их подруги не в пример нашим, относятся к сексу легко и свободно. В наше же время говорили, что девушку «пол жизни уговариваешь лечь с тобой, а вторые полжизни жалеешь об этом». Да и медицина широко шагнула, не говоря уже об общественном мнении. Раньше, что бы достать контрацептивы, надо было совершить подвиг: во-первых, не всегда и не везде они были, а во-вторых, находившаяся за аптечным прилавком постклиматического возраста тётка, в ответ на твою робкую просьбу о приобретении «изделия №2» (так назывались презервативы в СССР), смерила бы тебя таким взглядом, что оставалось только опрометью бежать, куда глаза глядят. Да, и в голове у девушке, если она видела, что ты пытаешься напялить гондон, складывалась следующая смысловая цепочка: он хочет со мной спать, но боится, что я залечу, значит, женится, не хочет, вывод – а на хрена он мне нужен! Они все хотели замуж, и многие не желали растоваться с девственностью до свадьбы. Нынешняя молодёжь тоже хочет замуж, но быть целкой в 15 лет считается дикостью. Это я к тому, как изменились нормы морали и идеалы общественного мнения.
И всё же добиваться женщины, к которой к тому же испытываешь чувства это увлекательно. Я, как большинство русских, максималист. И меня, наивного, читающего романы Ремарка и Хемингуэя о чистой и верной любви, угораздило влюбиться в самую красивую девочку класса. Шансов я практически не имел, но с упорством шёл к своей цели, невзирая ни на ветреность данной особы, ни на количество соперников. Я мокнул под дождём около её дома, выслеживая кокетку с очередным кавалером, плакал от того, что мать отказывала мне в покупке модных тогда джинсов (фирменные американские рабочие штаны должны были привести меня к сердцу красавицы) и яростно мастурбировал по ночам, представляя свою любовь в разных позах.
