«Дедушка! Смотри, дедушка!» — сказал Микеле Тродини, рассовывавший вместе с дедом, Ансельмом Фраска, петарды в мамины вазы с цветами.
Дело было на террасе на третьем этаже корпуса «Капри».
«Что такое, Микеле?»
«Там… Там тетя. Женщина. Она голая. И…»
«И?»
«Ну, она… Она писает в гостиной».
Старик сидел на пластиковом стуле.
Он был еще в форме для своих лет, но плохо видел после операции на левом глазу.
«Где она?»
«Прямо перед нами. В доме „Понца“. Ты видишь ее?»
Дед начал щуриться и вытягивать шею, отчего сразу стал похож на старую слепую черепаху.
«Совсем голая, говоришь?»
«Нет, в лифчике».
«И как она? Красивая?»
«Очень красивая, дедушка!»
Микеле, несмотря на свои одиннадцать лет, уже понимал толк в женской красоте. Та, которая писала в комнате, была самая красивая из тех, кого он видел. Лучше даже, чем его кузина Анджела.
«Сходи в мою комнату. Быстренько, сынок, бегом. Принеси мой бинокль. Я тоже хочу посмотреть».
Микеле побежал в комнату деда. Он прекрасно знал, что голые женщины дедушке очень нравились. Каждый вечер дед засыпал, смотря эротический сериал «Большой втык». Сидя в кресле, с открытым ртом и пультом от телевизора в руке.
Дедушка в войну был альпийским стрелком, и на стене его комнаты висели значки и черно-белые фотографии его полка. Микеле открыл шкаф и нашел среди выглаженных и пахнущих лавандой рубашек старый бинокль, взял его и побежал назад через гостиную. Сестра Марция и мама накрывали на стол, расставляли на новой скатерти столовое серебро.
«Микеле, не хочешь нам помочь?»
Микеле замер на пороге террасы.
«Сейчас, ма!»
«И скажи дедушке, чтобы он вернулся в комнату. Его хватит удар, если он будет все время там сидеть. Зачем тебе бинокль?»
Микеле на секунду задумался.
Может, пора сказать маме правду?
«Мы смотрим салют».
Он вышел на террасу. Женщина все еще была в окне напротив. Он протянул бинокль деду, и тот сразу в него уставился.
«Эх, Микеле, Микеле! Вот это телка!» — произнес он довольным голосом.
Да, это настоящее мужское занятие!
Массимо Руссо по прозвищу Рыбий Скелет ехал на своем красном мотоцикле «морини-350» по виадуку улицы Франции.
То есть ехал — это громко сказано. Скорее, полз.
Не спеша продвигался среди праздничной суеты.
Он был задумчив.
Пора наконец взяться за ум, хорошенько все обдумать и сменить наконец образ жизни. Начинается новый год, и мне пора начать новую жизнь, надо стать совсем другим человеком. Собраться с духом, отделаться от старых привычек. Пора стать серьезным. Сколько времени я уже не могу сдать экзамен?
