Под душем Лехин стоял недолго, невольно улыбаясь при мысли, что за дверью ждет нетерпеливая толпа.
Натянув футболку, он не нашел в стопке белья домашних штанов; домовые почему-то положили джинсы. Снова усмехнулся: "Небось, хотят, чтоб на ужине сидел при полном параде!"
Потом-то выяснилось, что домовые, как и призраки, хотели несколько иного.
Едва Лехин сел за стол, тарелку подал Никодим. При одном взгляде на сочный кусок мяса, в чей крепкий аромат мягко вплетались острые запахи гарнира — тушенных с перцем помидоров, Лехин ощутил энтузиазм дегустатора, дорвавшегося до совершенной экзотики. Его сладострастное мычание заставило домовых самодовольно переглянуться.
Только Лехин отправил в рот первый кусочек, нежный, растекшийся по языку, Джучи прыгнул на стул напротив, и кошачья голова с мрачными глазами медленно всплыла над краем стола. Мрачные глаза оглядели стол и уставились на тарелку хозяина. Мелькнула белая голова Елисея. Лехин увидеть ничего не увидел, только услышал короткий протестующий "мяв", после чего кошачья голова пропала. Ужинать больше никто не мешал. Привидения — видно было — мотались по комнате, но в кухню впархивать не решались. Елисеева выучка.
С мясом Лехин управился за раз. Пришлось удивиться с намеком:
— И это все?
— Съешь больше — расслабишься, сомлеешь, спать захочешь, — строго сказал Елисей. — А тебе надо съездить на ту улицу, где свидетель жил.
— Какой свидетель — на ночь глядя?!
— А тот призрак, что из компании один остался. Он тебе сейчас все обскажет — где, что и как; ты и поедешь.
— А почему ночью?
— Ночью ты видишь лучше. Да и вдруг заприметишь злодея, что призраков обижает.
— А почему…
— Мы тебе пояс сшили, — перебил Елисей. — Пойдем, примеришь.
— Какой пояс?! Не хочу никуда идти!
— Пойдем-пойдем, тебе понравится!
Не заходя на кухню, привидения подтвердили: понравится!
Пояс неожиданно и впрямь понравился. Он предназначался для ношения под рубашкой, и Лехин сразу почувствовал себя агентом ЦРУ-ФБР и "зеленым беретом" в одном винегрете. Он развеселился и начал комментировать действия домовых (те затягивали на нем ремни) в духе песни "запрягайте, хлопцы, кони". В песне было "распрягайте", но Лехина это не смущало. Смущать его начал следующий этап экипировки: домовые как-то легко и быстро запихнули во все кармашки и петли "упряжи" всю ту кучу предметов, которую он принес из страшного подвала. Причем запихнули их под короткие дельные указания Дормидонта Силыча.
