Тайны смутных эпох | страница 67

Из этого следует, что несмотря на террор, подавление противников сильной государственной власти не было радикальным. Своим террором Грозный, значит, сдержал и подавил на время этот процесс. Не случайно же при нем Смута не начиналась. Но вряд ли можно усомниться, что она подготавливалась опричниной в аспекте морально-нравственном.

Например, множество барских холопов (сыто живших рабов) отпускалось на волю. Часто нарушалось крестьянское самоуправление в крупных вотчинах, что вызывало отток недовольных на вольные промыслы или на иные земли. Все это готовило почву для бунтарства и смут. Укрепление единовластия сопровождалось, по-видимому, увеличением и безвластия (там, где было искоренено господство олигархов).

Создание нового общественного слоя – дворянства – проходило болезненно и противоречиво.

Смутное время на Руси в начале ХVII столетия не было сугубо национальным явлением, пресловутым, беспощадным и ужасным русским бунтом. Напротив, оно выглядит типичным вариантом «всеобщего кризиса XVII века», как выразился видный английский историк Х. Тревор-Роупер.

Кризис выразился в восстаниях и гражданских войнах, бушевавших почти синхронно в целом ряде европейских стран. Только в отличие от предыдущего столетия, процесс начался не в Германии, а на Руси, распространяясь с востока на запад.

На ситуации в России сказалось несколько факторов, и в частности интервенция с Запада. А в Западной Европе значительную роль играла религиозная смута: серьезнейший кризис католической церкви и христианского мировоззрения вообще.

Реформация вызвала ответную волну Контрреформации. В Германии стараниями иезуитов началась поножовщина между Унией протестантских князей и Лигой их католических коллег. Во Франции разразилась Фронда. Словно завершающая вспышка, грянула Английская революция 1640 года.

Во всех этих событиях было и нечто общее, один из важных факторов смуты, впервые проявившийся на российских просторах: яростное наступление Ватикана, его стремление компенсировать потери, нанесенные Реформацией. На Востоке к этому примешивалась и славянофобия. Она началась на Руси, перекинулась на Украину и Белоруссию, разразившись кровавой драмой чешского народа у Белой Горы, где переплелись социальный протест с борьбой за национальную и религиозную независимость.