, причём – идя к этой цели „всю свою жизнь“!
– Но почему же нам ничего об этом не известно? Хотя, да…
– Вот именно, коллега!
– Но неужели не было возможностей, то есть – иных способов исправить ситуацию?!
– Трудно сказать… У меня, во всяком случае, точно – не было… А, к тому же, кругом здесь, вы меня понимаете, – Фёдоров обвёл рукой вокруг, – здесь были натовские войска… Страна разоружена… Вся верхушка – предатели и враги государства русского… Эх! Да что говорить!
– Алексей Витальевич! Если можно – расскажите, пожалуйста. – попросил Олялин.
– Ну, что же… Правда, я собирался сделать несколько позже, в другой раз, – Фёдоров взглянул на часы, – Но можно и сейчас…
Академик помолчал, то ли – собираясь с мыслями, то ли – подбирая подходящие моменту слова:
– Только учтите, Пётр Николаевич: многое из того, что я вам сейчас скажу, может показаться банальным, общеизвестным или же, напротив, малозначимым и нетипичным, а порой – невероятным. Но говорить я буду лишь о том, что наблюдал и пережил лично, а также о том, что мне известно доподлинно…
– Для вас начало восьмидесятых связано с тем, что после кончины Брежнева во главе нашей страны оказался бывший первый секретарь Ленинградского обкома Романов, что вскоре страну охватили обширные перемены. Прежде всего – перемены в духовной жизни страны. Вы очевидно помните воистину всенародные дискуссии об истории и о будущем страны, разоблачения механизмов и способов ведущейся против нас в то время Третьей мировой информационно–психологической войны. Опубликование „Плана Даллеса“, широчайшие обсуждения отдельных операций „холодной войны“ – вроде „трагедии южнокорейского авиалайнера“ в сентябре 1983 года или сфальсифицированной США их „высадки на Луне“… Вероятно вы помните, как быстро – ещё до конца восьмидесятых – произошло оздоровление хозяйственной жизни страны, связанное с так называемой „Второй эпохой трудового энтузиазма“…
– Ещё бы не помнить! – воспользовался Олялин короткой паузой в рассказе академика – Это коснулось меня и дома, и в школе! А в магазинах вместо очередей появилось изобилие…
– Но вы же понимаете, что существовавшие до того очереди объяснялись, с одной стороны, финансовой равнодоступностью большинства товаров для всего населения; а с другой стороны – относительной узостью торговой сети, которая, в свою очередь, была связана с чрезвычайно низкой (всего 4 %) торговой наценкой в СССР при фиксированных ценах?!
