Через несколько минут моя сокурсница, словно очнувшись, поднимает голову, смотрит на меня сквозь марксистско-ленинскую пелену и спрашивает:
– А что это за баба к тебе приходила?
– Это не баба, – говорю, – это комендант общежития.
– А-а, то-то я и смотрю – блузка, как у продавщицы сельпо! – И снова в книгу.
Надо же, думаю, не отрываясь от капиталистического способа производства, я и не заметил, какая на ней блузка.
Через несколько минут опять голову поднимает.
– А чего она к тебе приходила?
– Кто? – я уж и забыл.
– Кто-кто! – передразнила. – Да эта кривоногая!
– Комендант! – говорю. – Откуда я знаю! Она ко всем ходит! И никакая не кривоногая! Зачем зря наговаривать? – И в книжку.
А она ее – хлоп – перед самым моим носом и закрыла. Да таким противным голоском:
– Ах, коменда-а-ант, говоришь! Ко всем хо-одит. Не кривоно-огая! Наглая ты морда! – И хлоп меня научным коммунизмом по лбу!
А в нем больше пятисот страниц оказалось, а не четыреста, как я раньше думал. И, главное, за что?! Ну, пришла, ну, спросила… Что такого?! И никакая не кривоногая! Зачем зря наговаривать! Я всегда за справедливость!
Ничего не сказал. Встал. Пошел закрыл дверь…
И мы занялись аморалкой.
Очнулись – солнышко садится, а до экзамена – ой, блин! – десять часов осталось! Подруга сознательная. «Все, – говорит, – больше никаких сексуальных движений, а то завтра по паре получим!» И ка-ак навалились мы на этот коммунизм! Я одолел семьдесят страниц и спекся, а она – двести сорок пять, как утром выяснилось. С таким научным багажом мы и явились на госэкзамен. Но уже, конечно, одетые, хоть и жара.
Оба получили «хорошо». Но я-то за семьдесят страниц! А она за двести сорок пять! Ей обидно. «И здесь, – говорит, – ты выгадать умудрился!»
А я не мудрился. Я уже тогда понял, что научный коммунизм – это такая… коммунистическая наука, которую мы впитываем с самого раннего детства ушами, глазами, кожей, рожей и, прошу прощения, задницей. И независимо от того, сколько страниц прочтем, все равно все знаем! Знаем, потому что, как справедливо утверждается, именно это учение, как никакое другое, наиболее полно и адекватно отражает реальный мир – нашу советскую социалистическую действительность. А мы во всем этом живем – чего ж тут не знать!
Так и было какое-то время. И вдруг – бац! – не сходится!
Что такое?! Как не сходится?! Было все нормально!
Нет, оказывается, и раньше кое-что кое-где не совсем…
Засуетились, стали копаться, анализировать, разворошили историю, философию…
