– Вот! Заявление! Или отдавай мои деньги по-хорошему, или я сейчас же иду в милицию!
Вижу: не шутит. Настроен серьезно. И впрямь попрется с пьяной мордой в милицию, где его тепленького и сграбастают. А я виноват буду – собственного подшефного в вытрезвитель отправил! Зло меня взяло и на Серегу, и на всю эту шефскую систему.
– На, – говорю, – твои деньги! Хоть залейся! И ко мне больше не подходи!
Серегу как ветром сдуло. И два дня где-то носило. Разные люди видели его у разных магазинов. А потом, когда разбирали на «пьяной комиссии», он меня же во всем и обвинил.
– Товарищи комиссия! – говорит и на меня пальцем показывает. – Я его по-хорошему просил: дай пятерочку! А он мне все деньги бросил – «хоть залейся, и ко мне больше не подходи!» Разве так можно?! Он же мой наставник! Я его слушаться должен. И что мне после этого оставалось?! А дал бы пятерочку, как я просил, и все бы в ажуре: и деньги целы, и прогулов не было, и баба не ругалась! И вы бы меня здесь не разбирали!
– Вообще-то он прав, – усмехнулся председатель комиссии Селиванов.
– Конечно! – обрадовался Серега и снова показал на меня пальцем. – Он неправильно поступил. Это надо записать в протокол!
– Может, ему другого наставника подыскать? – то ли в шутку, то ли всерьез обратился Селиванов к членам комиссии.
– Не, зачем, – заступился Серега. – Этот тоже ничего. Только ему надо объяснить, чтоб он так больше не делал. Человека ж воспитывать надо! Вы его на своем партсобрании поругайте – он исправится. Он же не дурак! Тверже надо быть! – обратился уже ко мне. – Дал слово – держи!
– Хорошо, – сказал Селиванов, – мы с ним разберемся. А вот с тобой что делать?
– А я обещаю: этого больше не повторится! И прошу мне поверить.
– Тебе сколько уже верили?
– В последний раз!
Люди смеялись, с Серегиной зарплаты сняли пятьдесят процентов премии, а я виноватый.
– Как же это ты своему подшефному – «хоть залейся»? Нельзя так! – пожурил Селиванов. – К наставничеству нужно относиться серьезней! Надо больше времени уделять своим подшефным, разговаривать с ними почаще, жизнью интересоваться… Перевоспитывать!
– Кого перевоспитывать, Василий Сергеевич?! Человек на двадцать лет старше меня!
– Но Ивана же перевоспитали!
– «Перевоспитали»! Через час его нюхаю!
– Ну и правильно! Он чувствует за собой контроль и держится. Так и надо!
Селиванов ушел к своим арматурщикам, а передо мной Серега маячит.
– Ты… это… извини! Но ты же сам виноват.
