Но, мы были студентами водного института, в ближайшем будущем судовые механики, а, ни какие-нибудь учителя, или хуже того – литературоведы. Распив прямо на причале одну бутылку, из горла и без закуски, мы вспомнили, что невдалеке от причала видели на берегу шестивёсельную шлюпку. Решение в голову пришло сразу же – надо переплыть через Ангару на шлюпке. Кто конкретно подал эту, как оказалось потом смертельноопасную идею, сейчас уж и не вспомню. Помню только, что она была принята на ура, мы быстро нашли полурассохшуюся шлюпку с облупившейся краской, радостно отметили наличие двух пары вёсел и с хохотом и матюгами стащили плавсредство на воду. Разгорячённые спиртным и неимоверными усилиями по спуску, мы разделись до трусов, расселись в шлюпке по баночкам, вдели вёсла в уключины и оттолкнулись от берега. Наша затея казалась нам забавной, мы очень радовались тому, как удачно вышли из положения.
Я, Тихон, Валек и Решут налегали на вёсла, а самый старший и мудрый из нас Сан Саныч сидел на кормовом руле шлюпке и, дурачась, командовал: «И раз, и два….и раз, и два!». Парни мы все были здоровые, грести умели, да и лодка, давно позабывшая вкус воды, послушно и радостно принялась рассекать байкальские волны. Мы даже пытались петь, сначала затянули «По диким степям Забайкалья…», потом грянули «Славное море, священный Байкал…», но наши знания народных песен заканчивалось на первом куплете, да и грести становилось всё труднее и труднее. Решив, взбодрится, мы и вторую бутылку пустили по кругу. Всё было ничего пока мы не вышли на ангарскую стремнину.
Единственная река, берущая своё начало из Байкала вырывалась на волю с рёвом и с неимоверным усилием. Течение становилось очень сильным и, отплыв от берега на уже порядочное расстояние, мы почувствовали, как нас начало сносить в горловину ангарского истока. Волны стали бить в борт шлюпки, настойчиво пытаясь её перевернуть, а рассохшееся дно дало течь. Мы по науке развернули шлюпку носом в сторону волн, изо всех сил налегали на вёсла, но казалось, что стоим на месте, течение было сильнее нас. Вспоминаю, что никто не запаниковал. Мы яростно гребли, пот лил градом, руки уже ломило и вёсла пытались выскользнуть из ладоней, а вода в шлюпке прибывала прямо на глазах.
Раз вы читаете эти строки, то понятно, что наше путешествие закончилось благополучно. Спасение к нам пришло в лице шкипера Николая, который по счастливой для нас случайности, именно в это время решил сгонять на своей моторке из Листвянки в порт Байкал. Когда Сан Саныч первым увидал приближающуюся лодку, он заорал так, что слышно, наверное, было аж в Иркутске. Как оказалось, Николай своим зорким шкиперским глазом наши мучения заметил, когда ещё только-только отъезжал от листвянковского берега, он сразу же просёк наши хреновые дела и без раздумий рванул на помощь. Сибиряки хоть порой и кажутся наивными и простодушными, но это люди готовые всегда придти на помощь. Суровая жизнь в суровых условиях обязывала.
