Мессинг наверняка чувствовал и слежку за ним, и окружавшую атмосферу подозрительности. Кстати, отзывы о его концертах были в большинстве не столь пространны и хвалебны, как приведенные в мемуарах, и заключались в двух словах: «Концерт состоялся». Однако всегда выручали зрители – Мессинг знал, что нужен им, что их горячие, искренние аплодисменты – вот истинная оценка его работы, его творчества, а не грязные слушки злобных и темных типов. Новосибирск – суровый, холодный город, и людям живется в нем нелегко. Поэтому они пытаются обнаружить врагов, якобы мешающих жить лучше, им подсказывают, среди кого искать. Немало обид испытал Вольф Григорьевич в Новосибирске, но в награду за терпимость, за свой талант, несущий людям радость и веру в свои силы, обрел в этом городе счастье. Предоставим слово самому Мессингу: «В 1944 году в Новосибирске после сеанса „Психологических опытов“ ко мне подошла молодая женщина:
– Мне кажется, вступительное слово к вашему выступлению надо читать по-другому…
– Ну что ж, – ответил я. – Попробуйте вы прочитать его… Следующее выступление – через два дня… Вы успеете подготовиться?
– Попробую.
Накануне я встретился с ней снова. Мне понравилась ее манера чтения.
– А у вас есть длинное платье для выступления?
– Нет, я думаю, следует надеть темный строгий костюм. Он больше подходит для сеансов ваших «психологических опытов».
Так я впервые встретился с женщиной, которая стала потом моей женой, – Аидой Михайловной… Годы, прожитые с нею, самые счастливые в моей жизни». Это отрывок из мемуаров. Скорее всего, первый разговор между ними был лаконичным, но не таким сухим и формальным. Мессинг побледнел, узнав, что она собирается читать вступление не официальным тоном, а мягко и доверительно.
– Уйдет загадочность, таинственность, ожидание чуда! – возразил он.
– А это уже зависит от вас, – улыбнулась Аида Михайловна, – зато чудо не станет пугать некоторых зрителей, как я заметила. Советские люди привыкли к тому, что просто и понятно, что им преподнесли в разжеванном виде…
Мессинг подумал, не провокатора ли подослали к нему, но благородное лицо женщины, добрые глаза отмели сомнения. Она вновь улыбнулась:
– Доверительность, мягкость рассказа добавят вашим опытам человечности, приблизят к вам зрителей, заставят их переживать вместе с вами и трудности, и сложности работы и нисколько не снизят интереса к ней.
Он согласился с Аидой Михайловной и не пожалел об этом. Атмосфера в зале после ее выступления действительно становилась более теплой и человечной.
