Мессингу позднее понравился в России фокусник Дик Читашвили, виртуозно работавший с картами, сигаретами и совершенно незаметно достававший из-под широких юбок ассистентки глубокие тарелки с плававшими в воде живыми рыбками. А в Польше с удовольствием наблюдал, как обаятельный факир Бен-Алли ловил руками пули, выпущенные из специального оружия. Но когда один офицер предложил выстрелить в него из собственного пистолета, Бен-Алли при в многочисленной публике заметил: «Уважаемый господин, неужели вы на моем месте захотели бы быть убитым за несколько грошей?!» Его ответ заставил всех улыбнуться.
Мессинг смеялся вместе с другими зрителями, когда фокусники сами «разоблачали» свои номера, но так, что их секрет оставался нераскрытым. В то же время он презирал артистов-угадывателей, работающих по коду. На сцене появлялся один из них, ему крепко завязывали глаза, второй выходил в зал и говорил: «Я нахожусь рядом с военным». Четыре слова означали: звание полковник. «Он орденоносец. Говорите смелее». По коду это соответствовало тому, что военный награжден орденом Красного Знамени. Один такой «прорицатель» даже придал номеру политическую окраску. Он выступал вместе с кореянкой и в заключение спрашивал у нее: «Ким, вы по национальности кореянка, но почему так хорошо знаете русский язык?» И она с гордостью отвечала ему строчками из стихотворения Маяковского: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин!» Этому номеру эстрадное начальство открыло широкую дорогу.
Вольф Григорьевич не читал Маяковского, но относился к нему неуважительно, узнав, что тот первым выступил за предложение снять с великого певца Шаляпина звание народного артиста после того, как тот покинул Россию. Мессинг был знаком с Федором Ивановичем, их гастрольные пути не раз скрещивались, чтил его как уникального певца и личность. Шаляпин никак не мог понять, почему у него отняли дом на Садовой-Кудринской улице. «Вольф Григорьевич – говорил он, – ведь я никого не угнетал, не эксплуатировал. Купил особнячок за деньги, полученные в театрах. Кстати, вы не читали обо мне рассказов Власа Дорошевича? Отличный русский фельетонист и писатель. Оказалось, что он находился в Риме перед моим первым приездом туда на гастроли. Местные знатоки оперы наняли специальных людей, чтобы они освистали меня. Дорошевич удивился и спросил у них, почему они делают это, даже не услышав, как я пою. „А потому, – ответили они, – что приезд певца из России в Италию – это наглость. Это все равно что Россия закупила бы в Италии пшеницу“. Правда, остроумно? А сейчас Россия выпрашивает пшеницу у кого возможно. Недавно (в 1923 году. –
