Штурманский состав постоянно сменялся: никто не мог ладить с капитаном. Только боцман Хьюз, Пико да старый механик Нильсен водили компанию с Флиттом, связанные с ним какими-то подозрительными делами.
В конце августа Нийл взял расчет. Его контракт с Флиттом кончился. Он собрал свой матросский скарб в брезентовый мешок, обнял нас и сказал:
— Вы, ребятки, не падайте духом… Я думаю о вас…
4
Жак снова заболел. На этот раз всякому было видно, что ему недолго придется служить Флитту. В начале сентября, в полдень, у Жака пошла горлом кровь, и он свалился на железные плиты кочегарки, под ветрогонной трубой. Кочегары окатили его водой из шланга и подняли на палубу.
К вечеру Жака-лисенка не стало.
Эрнест рыдал. Кок-ирландец принес ему стакан рома. Эрнест выпил и растянулся на люковинах трюма в каком-то тяжелом забытьи.
Я сидел возле Жака. Всю ночь я провел возле него на палубе, и мне казалось, что вместе с ним умер и я.
Светили звезды. Широко, ровно дышал океан. Иногда за бортом что-то всплескивало, загораясь синими огоньками.
Утром команда собралась на палубе. Тело Жака зашили в мешок из-под риса и привязали к ногам груз.
Прощай, товарищ!
Океан сомкнулся над Жаком-лисенком. Колокол на баке пробил четыре двойных удара, и команда разошлась.
5
«Калифорния» продолжала свои рейсы. От Нийла не было никаких вестей.
Лишь месяц спустя — это случилось штормовой ночью — кок-ирландец передал мне письмо. В нем было всего несколько слов:
«Селестен, всем вам не убежать. Пусть первый Жак. Все устроит ирландец.
Нийл».
Слишком поздно оно пришло!
Я спрятал письмо и спустился в кочегарку, где Эрнест выгребал из поддувала золу, отозвал его в сторону и сказал:
— Слушай, Эрнест. У кока-ирландца есть ключ от нашей кладовки. В Вера-Крус ты оставишь «Калифорнию».
— Я? По что будет с тобой?
— Обо мне не беспокойся. Я получил весточку от Нийла. Он пишет: пусть первым бежит Эрнест. Я убегу вторым. Так хочет Нийл…
Вера Крус показался на другой день к вечеру. Хьюз и Пико, как обычно, заперли нас в кладовку.
Наступила ночь. Прильнув ухом к замочной скважине, я с тревогой прислушивался к голосам матросов. Потом все стихло. Эрнест шумно дышал, положив руку на сердце.
В час ночи кок-ирландец осторожно открыл дверь кладовки.
Эрнест бежал…
Когда капитан Флитт узнал об этом, он велел привести меня в каюту и сказал:
— Скажи, кто помогал Эрнесту, и ты получишь двадцать долларов.
Я не ответил. Флитт вынул из ящика стола пистолет и навел его на меня. Я стоял, смотрел Флитту в глаза и ждал выстрела. Я не боялся. Слишком скверно жилось мне на «Калифорнии», чтобы бояться смерти. Может быть, сам Флитт понимал это и потому крикнул стоявшим за дверью Пико и Хьюзу:
