В половине десятого утра Петр Солинский, стоя за своим рабочим столом, приступил к допросу. Он беззвучно допрашивал торец книжного шкафа, расположенного шагах в пятнадцати от него. Он упражнялся таким образом перед началом каждого рабочего дня. Допрос этот, представлявший собой не столько судебное расследование, сколько изложение гипотезы, включавшей в себя обвинения скорей этического свойства, был прерван в самом разгаре назойливым телефонным звонком, извещавшим о приходе посетителя. Солинский поспешно извинился перед струхнувшим и виновато утиравшим с чела пот шкафом и переключил свое внимание на Георгия Ганина, начальника Народных сил безопасности (бывший Отдел внутренней безопасности).
Теперь Ганин ходил в штатском, что знаменовало безобидный, гражданский характер его деятельности. Но в тот памятный день, всего два года назад, когда его увенчала внезапная слава, тучная фигура Ганина была облачена в лейтенантскую форму, и погоны на его плечах открыто утверждали, что он офицер Северо-Западного военного округа. С двумя десятками милиционеров его направили проконтролировать «малозначительную демонстрацию в провинциальном центре Сливене» – так это определили тогда.
И в самом деле сборище было невелико: сотни три местных «зеленых» и оппозиционеров топали ногами и хлопали в ладоши на покатом, мощенном булыжником склоне – скорее для того, чтобы согреться, чем для чего-либо еще. Сугробы грязного снега перед зданием провинциального комитета Партии образовали вполне надежную баррикаду. Но существовали два обстоятельства, резко менявшие эту, казалось бы, безобидную ситуацию. Во-первых, на демонстрации присутствовал Отряд Девинского, студенческая организация, еще не отраженная как следует в полицейских досье. Удивляться этому не приходилось – в последнее время стало все труднее получать информацию о студенческих делах. Правда, Отряд Девинского был зарегистрирован в качестве литературного общества, названного так в честь местного поэта Ивана Девинского, который, несмотря на декадентские и формалистические склонности, показал себя патриотом и мученически погиб во время фашистского вторжения в 1941 году. Вторым осложняющим обстоятельством оказалось случайное присутствие в Сливене шведских тележурналистов. Они взяли напрокат автомобиль, но тот как раз накануне сломался, и телевизионщикам нечего было снимать в Сливене, кроме заурядной провинциальной стычки.
Если бы служба безопасности попыталась разобраться, что такое Отряд Девинского, она установила бы, что этот поэт имел репутацию ирониста и скандалиста; что в 1929 году его «верноподданнический сонет» под названием «Спасибо, Ваше Величество» немедленно повлек за собой трехлетнее изгнание автора из страны, которое Девинский провел в Париже. Членов Отряда Девинского можно было узнать по красным беретам юных пионеров: крохотные головные уборы десятилетних ребятишек студенты либо натянули на головы до самых бровей, либо с помощью заколок знакомых девиц присобачили издевательским образом к темени. Остальные демонстранты, подобно милиции ничего не знавшие об Отряде Девинского, с раздражением взирали на группку, как им казалось, примазавшихся к ним коммунистов. Подозрения усилились, когда девинисты развернули полотнище с надписью: «МЫ, ВЕРНОПОДДАННЫЕ СТУДЕНТЫ, РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ, ПОДДЕРЖИВАЕМ ПРАВИТЕЛЬСТВО».
