– Наверное, не легко быть матерью-одиночкой.
– Не легко, – согласилась она, вспомнив усталость, обычно копившуюся за день к тому времени, как наступала пора укладывать мальчиков в постель. Теперь ей казалось странным, что можно просыпаться позже восьми утра, она давно уже себе этого не позволяла. Или, скажем, в девять часов вечера сидеть в ресторане. Хотя когда-то такое случалось. Когда ей нужно было заботиться только о себе. Когда от нее не зависели два маленьких мальчика.
Господи, неужели в ее маленьком доме когда-то стояла тишина? И пустота? Как она могла жить без своих сынишек?
Он молчал, и она продолжала:
– Но зато у одинокой мамочки есть и дополнительные радости. Она одна видит первые улыбки детей. Одна видит, как они познают окружающий мир.
– Из твоих слов следует, что ты не очень-то хочешь, чтобы я участвовал в жизни двойняшек, – задумчиво сказал Ник. – Тебе действительно нужно только пособие на детей?
Дженна немного напряглась. Она даже не задумывалась над тем, захочет ли Ник втягиваться в заботы о детях. Вообще-то он не домашний тип. Он человек компанейский. Парень, с которым можно встречаться, но которого не стоит приводить в дом.
– Мы оба знаем, Ник, тебе совсем не хочется быть отцом.
– Правда? Откуда ты знаешь?
– Ну-у…
Она замолчала, а он склонил голову набок:
– Вот именно, ты знаешь меня не лучше, чем я тебя.
– Ошибаешься. Я знаю, ты из тех, кто не сидит на месте. Еще тогда, на той неделе, ты говорил мне, что не собираешься жениться и начать оседлую жизнь.
– А кто говорит о женитьбе?
Дженна затаила дыхание. Осторожнее! Минное поле!
– Забудь, – сказал он.
Появился еще один официант. На этот раз принесли обед, который Ник явно заказал заранее. Дженна удивленно смотрела на куриные грудки и феттучини, итальянскую домашнюю лапшу с грибным соусом. Потом вопросительно взглянула на Ника.
Он пожал плечами:
– Я помню, ты это любила.
Ну и что прикажете думать? Он притворяется, что она совсем его не интересует, и при этом больше года помнит, какая еда ей нравилась? Зачем помнить такие мелочи?
Как только официант ушел, Ник возобновил разговор:
– Почему ты не прервала беременность?
– Прости, что?
Он опять пожал плечами:
– Мы оба не состояли в браке. Масса женщин в таком положении не стала бы делать того, что сделала ты. Не многие решились бы родить и в одиночку растить детей.
– Они мои, – сказала Дженна так уверенно, словно это все объясняло. Хотя ей как раз все было понятно. Ни разу она не подумала о том, чтобы сделать аборт. Конечно, она пыталась связаться с Ником, но, когда ей это не удалось, принялась строить жизнь для себя и своих детей.
