— Спасибо! — Робко улыбнувшись, я отпила из чашки. Ароматная горячая жидкость немного прояснила голову. — И за слова ваши спасибо, только не каждому под силу их понять. Оттого за мной слишком многие охотились и желали смерти. Так что я лучше останусь в стороне.
— Не в моей власти убедить тебя, но одно скажу: хороший человек, прежде всего, посмотрит на твою душу. А она у тебя светлая, это я еще в нашу первую встречу увидел, так же как и то, что ты полукровка. Только дорога твоя к счастью долгая и трудная, но ты справишься. А пока крепись, девочка, тебе понадобится много сил! Запомни, иногда добро бывает даже с клыками, но все равно остается добром. А за церковь тебе большое спасибо. Я давно мечтал о ее возрождении. Видишь на стенах иконы? Они тоже дожидаются вместе со мной обновления церкви и украсят собой ее стены. Напоследок скажу, что тот, кто тебе нужен, сейчас находится в пути.
— Спасибо, батюшка! — Я встала из-за стола. Последняя фраза внесла смятение в мою душу, но задавать вопросов я не осмелилась, опасаясь узнать о чем-нибудь неприятном. — Пора мне, а то ночь на дворе.
— Не страшно одной идти? Может, останешься до утра?
— Спасибо, но не могу, много дел. — Я направилась к двери. — К несчастью, я и сама кого угодно могу напугать.
— С Богом, дочь моя! — попрощался священник.
Я шагнула в непроглядную ночь. Фонари в этой части города почему-то отсутствовали, но мое зрение отлично справлялось и без дополнительного света. Неожиданные слова священника эхом звучали в голове, заставляя верить и надеяться на лучшее. От переполнявшей меня внутренней энергии я периодически срывалась с шага на бег, напоминая себе ребенка, которому пообещали долгожданное лакомство. Уже дойдя до конца улочки, обернулась. Одинокая фигурка стояла в тускло освещенном дверном проеме и смотрела мне вслед, размашисто крестя воздух.
Прошло несколько месяцев, а обещанный батюшкой «тот, кто в пути» так и не появился. Постепенно я забыла наш разговор и перестала надеяться на чудо, зажив привычной жизнью. Вроде все было хорошо и благополучно, но по утрам начали мучить подозрительные недомогания. Я испугалась, что меня отравили или сумели наслать порчу, но более опытная Рина, в очередной раз проследив, как я выбегаю из-за стола, воротя нос от жаркого, быстро дала определение моему состоянию, сказав коротко:
— Лютена, а ведь ты беременна.
От этого заявления застыли все: и я, бегущая к спасительной двери туалета, и Клякса с Ерошкой, увлеченные игрой с подросшим Марти в волшебные кубики, которые сами перемещались на ковре и складывались в изображения зверушек и птичек.
