Еще одно пикантное и позорное дело было в ту зиму: я симулировал, чтобы освободиться от призыва. Это уж точно было мое последнее прегрешение по части морали. Опишу, как на духу, прошло почти шестьдесят лет.
Стожков был председателем окружной комиссии. Он меня и вызвал:
- Коля, жалко тебя отпускать, но деться некуда - раскопали твое личное дело по приписке, из Архангельска. Придется пройти комиссию и служить. Полгода - солдатом, а потом - как приглянешься, может возьмут в санчасть и даже в кадры.
Смолчал: чего скажешь? Только завыл, про себя:
- "У... у... у, б::и ,- достали-таки..."
Не было уважения к власти, к родине, которая ее терпит, не видел высшего смысла, чтобы доктор уборную чистил, топтался на плацу и честь отдавал старшине. Дурацкий порядок, почему я должен ему подчиняться? Война, что ли?
Спустя день Стожков вызвал снова.
- Давай я тебя к себе в отделение положу, обследуем, может найдем какую-нибудь зацепку.
Знал, что здоров, но чем черт не шутит? А у самого комбинаторика закрутилась: симулировать? При благожелательном отношении комиссии...
Положили в терапию, надели больничный костюм, завели историю болезни. На рентген: "Все чисто". Взяли кровь - хорошо. Собрать мочу: Во! Если туда добавить глюкозы: То потянет к диабету!
Так и сделал. Лида принесла порошок, доверился ей, подсыпал в баночку с мочой. Стыдно было. Но - пересилил. По расчетам должен быть приличный процент сахара, не чрезмерный, но достаточный.
Сдал баночку. Жду результат.
Что вы думаете? Чуть не погорел: лаборатория работала плохо. В анализе нашли лишь "следы сахара".
Впрочем, Стожкову этого было достаточно - ему нужен лишь предлог, что бы меня оставить. Выписали мне белый билет: "Не годен к воинской службе"
Радости не испытал, было стыдно. Родину обманул, даже плохую.
Однако и моралистов успокою: когда через полгода началась война, в первый же день пришел в военкомат, сдал билет и просил направить на фронт.
- Я выздоровел. Могу служить.
Военком не уточнял, билет велел забрать, негодность ликвидировать. За всю военную карьеру история с белым билетом не возникала. Позорная, темнить не буду. Даже четыре ордена за войну ее не закрывают, если для себя.
Больше ничего выдающегося в тот год не было.
Была работа: учился оперировать. Сделал две резекции желудка, прооперировал язву и рак. БД сам предложил. Но - стоял надо мной и потребовал, чтобы оперировал по его методике. Я знал, что есть и лучшие, отрабатывал их на трупах, но конечно, вылезать с этими идеями не стал.
