- Коля, небось, за обедом сходить?
Ему доставляло удовольствие поболтаться по поселку. Иногда что-то перепадало в столовой, наших зольщиков там знали. Рабочим пищу не носили, буфета или столовой не было. Перерыв не полагался, ели тут же, где работают, чаще черный хлеб с кипятком.
Времена года очень отзывались на станции. Летом не работа, а удовольствие. Нагрузки маленькие - светло всю ночь, освещение не включают. Топлива избыток. Склад полон. Ходишь, бывало, по транспортёрам, видно далеко, обдувает запахом древесины. На Севере тепло имеет особую прелесть, его все время ощущаешь как благодать. Но лето в Архангельске короткое - два месяца и снова пасмурно, тучи, дождь, холод. Зимой нам доставалось сполна - вечерний пик нагрузок и утренний пик. С трёх часов и до восьми, и утром - с семи утра до десяти - жмёт диспетчер: давай 6000 киловатт! Турбины работают почти на пределе.
Но турбины что им бы пар, а вот котельная в постоянной лихорадке. Требуется равномерная подача топлива и искусство ведения топки. Коля Михайлов дело знает, но топливом приходится обеспечивать мне: Вот и бегаешь вдоль пассов и транспортеров - от станции на завод:
- Почему ленты пустые?
- Видишь, простой, лесу нет.
Бежишь на склад:
- Девочки, давай, давай, пар садится!
Девочки уже платки размотали, телогрейки сняли, свежую щепу подобрали, приходится ковырять старую, она смерзлась в камень. Сам покопаешь для воодушевления и согреву, и снова на завод:
- Скоро топливо подадите?
- Да поди ты: тут план горит.
Я никогда не носил ватника, бегал в одной спецовке. Намёрзнешься, чуть живой, и на котлы к водосмотрам, в тепло. Постучишь по манометру, если стрелка идет кверху можно вздохнуть. Счастлив, когда смену дотянешь, с графика не сползешь.
3. 1932-35 гг. Быт. Именины. Сравнения.
В комнате жили дружно, хотя без особой теплоты. Костя Квасков - электрик, москвич, интеллектуал. Масса анекдотов, историй, немецкие журналы читает. В январе 1933 он первый просветил нас о Гитлере. Пашка Прокопьев - архангелогородец, модник, выпивоха. На третьей койке люди менялись - не помню. Еще был один приходящий - Володька Скрозников, старше нас, женатый, с завода. Добрый, прямой, картавый, низкорослый, матерщиник. Очень приятный.
Вечера и ночи - преферанс по четверть копейки с пивом. Пиво без карточек в главном магазине. Я играл без азарта, когда переходили на очко отказывался твёрдо.
В начале декабря вспомнили про мой день рождения (19 лет). Денег не было, Володька снял со своей книжки последние и купил вина. Первый раз в жизни попробовал - было противно, но пил и напился вдрызг. Не помнил, что было. Утром похмелье, рвота. Реакция осталась на тридцать лет - желудок не принимал. Этот рефлекс спас меня - у хирургов спирт всегда под рукой, спиться легко.
