— Марат, вы это можете носить только в своем номере по дороге из ванны в постель. Но в город я вас так не выпущу!
— А в чем проблема? Классные штанишки! Двадцать баксов, между прочим.
— Как сказал один русский поэт, «О! Закрой свои бледные ноги!» На такие ноги слетится весь криминальный элемент! Сразу видно, что приехал богатый иностранец.
— Других ног у меня на сегодня нет, — Марат подтянул шорты повыше, разглядывая свои колени.
— А других брюк?
— Пока тоже нет. Куплю. Где тут у вас можно купить что-нибудь подходящее?
— Везде.
— Доллары принимают?
— А вот это не везде, — ответил старик и наклонился к водителю. — Но есть тут по дороге один надежный локаль, заглянем туда.
Через минуту автобус остановился, и Федор Ильич с неожиданной резвостью выскользнул за дверь, которая тут же захлопнулась со смачным тяжелым щелчком, не впустив вовнутрь ни одной молекулы внешнего раскаленного воздуха. Гранцов видел через окно, как старик юркнул в неприметный полуподвальный магазинчик. («Духан, натуральный кабульский духан», вспомнил он словечко из прошлой жизни). Не прошло и пары минут, как Ксенофонтов вернулся в автобус с объемистым черным пакетом.
— Извольте примерить, сударь.
Марат шагнул в широкие белые брюки и натянул на плечи мешковатый пиджак с укороченными рукавами.
— А ничего, — согласился он. — Приятная вещь.
— Обратите внимание на карманы. Все карманы внутренние и застегиваются на молнии. Ни один виртуоз не посягнет на ваш портмоне. Итак, будем брать?
— Сколько с меня? — Марат полез за кошельком в сумку.
— Продавец просит пятьдесят североамериканских долларов.
— Считай, даром.
Старик совершил еще один бросок по маршруту автобус-духан-автобус, чтобы рассчитаться с продавцом.
У отеля группу «Сафари» встречала целая команда. Юноши в розовых распашонках разобрали их немудреный багаж — две сумки да пара пакетов. Те, кому не досталось ноши, нашли себе иное занятие. Они побежали впереди, и перед ними со вздохом раздвигались стеклянные, с бронзовым отливом, двери. Так что дорогим гостям оставалось только важно шагать и на ходу отсчитывать премиальные.
Вадим Гранцов мог истратить на чаевые сто долларов. Еще двести у него были отложены на текущие расходы. Кроме того, имелась и кредитная карточка, но снимать со счета полагалось только в критической ситуации. Такую мощную финансовую поддержку ему оказал не генерал Митрофанов, а какой-то сочувствующий бизнесмен. Дед особо оговорил это обстоятельство, чтобы Гранцов не стеснял себя в расходах. Деньги, украденные у народа, должны были послужить народному делу.
