Удивительные приключения Марко Поло | страница 5
Но Антонио был отличный моряк, и поэтому матросы не злились на него за эти причуды, а только посмеивались над ним. Однажды, после страшного шторма в Бискайском заливе, капитан Антонио вызвал в свою каюту по одному всю команду и угостил каждого стаканом вина, правда и сам не забывая при этом всякий раз выпить за компанию.
Постепенно Марко Поло узнал немало веселых и печальных историй. Как хорошо было стоять на палубе и смотреть на непрерывно меняющееся море, любоваться игрой волн, переливом красок, подставлять лицо свежему ветру и следить за быстрым полетом чаек.
Но бывали на море и тоскливые дни, особенно в пасмурную безветренную погоду, когда корабль медленно тащился по морской пустыне, разом утратившей все свое очарование. Тогда мучительно хотелось ступить ногой на твердую землю, увидеть деревья, поля и людей, идущих по зеленому лугу.
— Это и есть тоска, особая морская тоска, вроде морской болезни, — объяснил ему боцман. — Она проходит, когда появляется солнце или начинается шторм. — Загорелое, обветренное лицо боцмана с маленькими умными глазами приняло таинственное выражение. — Самое лучшее на море — это шторм. Только тогда по-настоящему чувствуешь себя человеком.
Но для Марко все вокруг было настолько интересно, что он не страдал этой морской тоской. Они плыли уже три дня, а ему все еще не удавалось хоть одним глазком заглянуть в каюту капитана. Когда капитан Антонио поднимался на палубу, он никогда не забывал запереть свою дверь на ключ. А Марко тут же прокрадывался вниз и прижимался ухом к замочной скважине. Но в капитанской каюте было всегда тихо.
Неужели он ошибся? Ему трудно было в это поверить. Язычок замочной скважины был всегда опущен, и от этого подозрения Марко только усиливались. С каютой капитана была связана какая-то тайна. Это было ясно, и, кроме капитана, о ней знал только Марко. Если чутье его не обманывало, то на пятый день плавания на корабле должно было произойти непредвиденное событие.
Монахи почти все время проводили в своей тесной каюте. Марко часто заходил к ним. Брат Николо да Виченца со своей елейной доброжелательностью и плаксивым голосом ему не нравился. Зато с братом Гуэльмо он охотно беседовал. Когда Николо да Виченца, тяжело дыша, поднялся на палубу, Марко спустился вниз и постучал в дверь каюты монахов.
— Возвеличим Иисуса Христа, — сказал он вместо приветствия.
— Во веки веков, аминь. Садись, сын мой.
Брат Гуэльмо придвинул ему табуретку.