Тяпа, Борька и ракета | страница 52

Любка порозовела от волнения: наконец-то! Она переводила взгляд с одного приятеля на другого: оба были смущены и рады.

— И вообще никогда не будем расставаться, — продолжал Гена, — идет?

— Идет, — отозвался Борька.

— Идет, — подтвердила Любка и хлопнула Генку по руке.

…Дзынь! — падают сосульки у подъезда. Гаснут огни в окнах. Вон тот — зеленый — моргнул и погас, объявив всем, что Борька Смелов спит.

Дзинь!.. И опять тишина. Что это? Сорвалась сосулька или звякнула на столе колба? Ворочается в постели Гена Каратов. Поднимается и видит: китайский мандарин Ван Ху в своем шелковом халате сидит на стуле и раскачивается. Два огромных дракона смирно лежат у его ног.

«Пушка или ракета, пушка или ракета?» — покачиваясь, спрашивает мандарин голосом веселого прохожего, и тоненькая косичка на его голове вздрагивает.

«Ракета, конечно, ракета», — хочет сказать Гена, но губы его шевелятся беззвучно.

Все сильнее раскачивается мандарин, все толще становятся драконы. Вот они уже оторвали стул с Ван Ху от пола. Дзынь… Распахнулось окно, и драконы взмыли в небо. Сверкнул золотом шелковый халат Ван Ху, и Гена увидел в его руках Борькину Тяпу. «Постойте, постойте!» — закричал он изо всех сил и проснулся.

В комнате было темно. Стул стоял на своем месте, а по стене бегал золотистый лучик от фонаря, качавшегося за окном. «Приснилось, — облегченно вздохнул Гена. — А Тяпу надо все-таки отыскать».

В рыжеватом от прошлогодней сухой травы поле стоит в позе часового ракета. Острием нацелена в зенит, в самый центр голубого небесного купола. Смотрит сверху черный глаз открытого люка на ровный простор, на фигурки суетящихся людей, на кабину подъемника, скользящую по рельсам вдоль стройного тела ракеты, на низкий и неуклюжий автомобиль.

Только один человек не работает, не спешит. Широко расставив ноги в высоких сапогах, смотрит он снизу вверх на черный глаз-люк.

Это Дронов. А не делает он ничего потому, что он не инженер и не техник. Те бегают вокруг ракеты, прыгают в подъемник, осматривают, щупают любимое детище со всех сторон. Врач ждет своего момента. Он ведь приехал не только смотреть!

«Циклопище! — с удовольствием оглядывая серебристую трубу с черным люком-глазом, думает Дронов. — Красивый одноглазый великанище! Сколько у тебя разных родителей, нянек… Ученые думали о тебе дни и ночи напролет. Инженеры и техники создали тебя таким, какой ты есть. Твое огромное стальное тело хранит тепло рабочих рук. А крепкое сердце — двигатель, в котором бушует тысячеградусный огонь, — над ним колдовали в печах металлурги. А кровь, легкую огненную кровь, — ее влили в тебя химики. Но куда, скажи, куда полетел бы ты, сильный великанище, не будь у тебя головы? Скажи спасибо за умные приборы и автоматы физикам! И, конечно, помяни в пути добрым словом математиков: они подсказали каждый твой шаг.