— Тут есть что-то еще! — обрадованно крикнул Кузьма. Он нащупал твердый комок в углу сумки.
Это был мешочек из замши, перевязанный красной шелковой ниткой.
— Он маленький, но тяжелый, — сказал Кузьма, подбрасывая мешочек на ладони. Загоскин взял мешочек из рук индейца и торопливо развязал шелковую нитку. Его ладонь мгновенно отяжелела, когда он высыпал на нее плотные, чуть мерцающие зерна. Он не верил своим глазам. Кровь отлила от сердца, потом стремительно возвратилась и застучала в висках.
— Золото… — пробормотал Загоскин. — Бог мой… Он искал золото и нашел его. Кузьма, понимаешь ли ты, что это значит?
— Ты знаешь больше меня, русский тойон, — бесстрастно ответил Кузьма, выпустив клуб табачного дыма. — Детям Ворона золото не нужно. Наша дорога — под знаком Великого Ворона. Что такое золото — я знаю: вот у попа Ювеналия был золотой крест, потом — золото на плечах у русских тойонов. Может быть, и кружок с женщиной у белого убийцы был из золота?
— Кузьма, видел ли ты золотые кружки и кресты на груди у русских тойонов? Так вот теперь тебе дадут такой кружок на грудь. Я попрошу об этом главного русского тойона в Ситхе. И это за то, что ты меня спас, за то, что — пойми ты — мы с тобой узнали, что на Квихпаке есть золото.
Кузьма кивнул головой и засмеялся.
— Зачем мне крест или кружок, тойон? Пусть лучше дадут их тебе, а индейца Кузьму вместо награды отпустят жить, где он хочет.
— Мне их никогда не дадут, Кузьма! Как тебе это рассказать?.. Русские тойоны когда-то сняли золото с моих плеч вовсе не для того, чтобы его мне возвратить. Ты тоже никогда не получишь свободы. Мы оба с тобой аманаты. Понимаешь теперь? — Загоскин быстро заходил по хижине. Его тень мелькала то на окне, затянутом налимьей кожей, то на стене.
— Стоит ли из-за золота меняться в лице? — спросил Кузьма. — Пусть оно лучше лежит в земле, в камнях. Твои плечи крепки и широки и без этого золота. Сердце твое — смело и смелей не будет, если ты будешь носить против него золотой кружок.
— Ты — индеец, я — русский. Желал бы ты добра своему племени? Я не получу ни пылинки золота Квихпака, даже если его было бы много, если бы целая гора, как Эджкомб в Ситхе, целиком была золотая. Но я не могу скрыть от своего народа то, что мы нашли.
— Ты знаешь больше меня, Белый Горностай, — сказал индеец Кузьма задумчиво. — Мне всего этого не понять. Теперь посмотри, Белый Горностай, что я подобрал, когда мы убивали человека на широких лыжах. Я спрятал это за пазуху. — Индеец протянул Загоскину зажатый в кулаке бумажный ком.
