— Слава Орлу, — говорил потом индеец, — что я догадался взять лыжи. Иначе и я валялся бы там с пулей в голове.
О чем говорили пришелец с креолом, индеец не знал. Сын Орла решил вернуться в «одиночку», тревога сжимала его сердце. Когда индеец подходил к воротам, дверь зимовья распахнулась, и человек с совиными глазами выскочил во двор. Кровь была на его руках, пылала на прикладе ружья. Бедный креол! Убийца добивал его прикладом. Белый, взяв ружье за дуло, вытирал приклад о снег. Вдруг он заметил индейца, быстро приложился и нажал курок. Или ружье дало осечку, или убийца забыл зарядить его вновь. Сын Орла ринулся на лыжах вдоль палисада «одиночки»; убийца, хрипло ругаясь, выбежал из ворот. Но пока он заряжал ружье, индеец успел пробежать расстояние раза в три длиннее полета пули.
…Обо всем этом он рассказал в Бобровом Доме.
— Ну и что же, сын Орла? — спросил у индейца тойон. — Что ты хочешь? — Он выпил полную берестяную чашку водки и набил рот моченой морошкой. Но тут вышла вперед девушка Ке-ли-лын. Она не дала говорить ни тойону, ни индейцу. Она кричала на тойона, как на собаку в упряжке. Он потянулся было снова к бутылке, но девушка отняла водку и сказала:
— Братья воины, сыновья Ворона! Наш тойон слаб сердцем. Его нечего слушать. Он променял все — бобровую охоту, лов лососей, радость битв — на берестяную чашку. Мы давно ни с кем не воевали. Из-за Великих Гор к нам пришел на широких лыжах человек с черным сердцем. Он убил человека, в котором текла и наша кровь.
Тут она размахнулась и разбила бутылку об угол хижины! Тойон только разинул рот от удивления, нащупал рукой берестяную чашку и вылил в глотку последние капли.
— Мы давно не воевали, — снова заговорила она, — нас перестали бояться, и подлый убийца, которому дали люди хлеб и приют, пролил кровь на великом Квихпаке. А он, — Ке-ли-лын указала на тойона, — в это время веселится или спит, как серый медведь. Знаешь, что теперь будет? — сказала она тойону. — Русские придут с моря и подумают, что длинноволосого человека убили мы, честные дети Ворона! Тебя, тойон, первого посадят в Ситхе на железную веревку! Одумайся! Пока не поздно — надо нагнать пришельца на широких лыжах. — Но тойон бессмысленно смотрел в пустую чашку и молчал. Тогда Ке-ли-лын обратилась к окружающим их индейцам: — Сыны Ворона, — сын Орла и я — мы поведем вас. Правду ли я говорю вам? Вот здесь стоит сын Ворона, которого русские купали в котле. Но он — воин и тоже пойдет с нами. Он расскажет в Ситхе о том, кто на самом деле убил длинноволосого…
