Проклятие.
Занятие любовью было отдушиной, избавлением. Но теперь, когда дикая страсть улеглась, когда его мозг снова функционировал, он стыдился.
Он и не предполагал, что выставит напоказ все свои чувства тут же перед ней.
У него и прежде случались панические приступы, но в те старые времена люди приписывали его странные поступки наркотикам, и он позволял им так думать, и не делал ничего, чтобы они знали правду.
Теперь знала Мадди.
Он не сможет посмотреть ей в лицо, когда она проснется. Возможно, никогда не сможет.
Ему хотелось поцеловать ее.
Черт, он хотел обнять ее, снова заняться с ней любовью, но он итак уже задержался дольше чем нужно.
Он осторожно выскользнул из ее объятий.
Стоя у постели, задержал дыхание и прислушался в темноте.
Она глубоко вдохнула, затем выдохнула. Сменила положение, и возобновилось ее ровное дыхание.
Разочарованный, что она не проснулась, он ушел, ощупью вдоль стены, скользя голыми ногами по ковру.
Он нашел свою разбросанную одежду на ступенях и быстро оделся.
В их поспешном желании подняться наверх, дверь в передней они оставили незапертой. Исправив это, он прошел в заднюю часть дома, откуда и проник сюда. Замки на обеих дверях были жалкими. Ей нужно бы сделать что-нибудь с этим, ведь любой мог войти.
Открыл дверь.
Что-то коснулось его ноги.
Кот Мадди.
"О, нет, не получится, Эрнест". Он схватил кота прежде, чем тот смог совершить свой побег, и держал его словно футбольный мяч. Он был тяжелый и пушистый как черт.
Кот выл, вертелся в его руках.
Его когти не были острижены.
Эдди с протестующим криком отпустил его. Кот ударился об пол с глухим стуком, и выбежал из кухни.
Было легче уйти с черного хода. Ему казалось, что парадная дверь открыта всему миру, в то время как черный ход был более изолированным, закулисным.
Прежде, чем приступ снова овладел им, он выкатил свой грязный мопед, который оставил, прислонив к гаражу. Он покатил его вниз по переулку, и завел мотор только когда был достаточно далеко от дома Мадди, так что шум не смог бы разбудить ее.
Мопед зачихал и зафыркал. Он увеличил мощность, синий дым заклубился под тусклым освещением переулка.
Мотор успокоился. Синий дым исчез.
Эдди сорвался с места и понесся по испрещенному выбоинами переулку.
Тревожный толчок в груди. Он уповал на Бога, чтобы это не был приступ, и пытался убедить себя, что это реакция любого ускользающего тайком, убегающего человека.
Когда он достиг дамбы, его сердце начало биться в более ровном ритме, вспотевшие ладони начали сохнуть.
