— Да. Ты становишься настоящей болью в заднице. — прошептал он, безрезультатно пытаясь скрыть печаль в голосе.
Он поместил птичку обратно в клетку, затем поставил на крыльцо миску с сухой едой для Мерфи, одновременно прислушиваясь к звукам сверху.
Тихо.
Слишком тихо.
Что ты делаешь, Берлин? Держишь женщину в заложниках… Это было слегка чересчур даже для него.
Нет никаких заложников. Ради Бога — она проникла в его дом. Он вызвал доктора и накормил ее.
Зачем ты заботишься о ее здоровье? Для секса?
Да. И нет.
Черт, он не представлял себе, зачем все это делал. Все что он знал, так это женщина, о которой он фантазировал, была в его доме, его кровати, его ванной.
Он быстро взобрался по ступеням и постучал в дверь.
Тишина.
Он постучал снова.
Она убежала. Made a run for it.
Он открыл дверь, практически ввалившись внутрь.
Она все еще была в ванне.
Спящая.
Но прежде чем заснуть, она все же догадалась снять с себя его футболку.
Мгновенная эрекция.
Пламя свечей заколыхалось разбрасывая вокруг дрожащие тени.
Ее волосы, обычно кудрявые и непослушные, сейчас намокли и стали гладкими. Ее белая кожа выглядела, как алебастр. Ее грудь… боже, ее грудь. Совершенные, округлые с розовыми, острыми сосками, они дразнили его над темнотой воды.
Он чуть не осел на месте.
И все же он двинулся к ней; аромат мыла и эвкалипта заполнил его голову.
— Мадисон?
Это был мягкий шепот.
Вопрос.
Мольба.
Стоя у ванны и не отрывая от нее глаз он потянулся и снял футболку.
— Мадисон?
Ему нравилось ее имя. Он провел кучу времени пытаясь прикинуть какое у нее может быть имя и не смог придумать ничего подходящего. Мадисон подходило идеально.
Он упал на колени.
Ее веки затрепетали. Потом, он посмотрела на него своими темными, гипнотизирующими глазами.
— Ты.
Ее полные губы едва двигались. Ee веки дрогнули снова и закрылись; уголки ее рта приподнялись с намеком на удовольствие. Предвкушаемое удовольствие.
— Я.
Не открывая глаз, она подняла руку и медленно провела пальцами по нижней губе. Вода стекала вниз вдоль ее руки к локтю, по линии ее груди, касаясь сосков.
— Ты, — она провела языком по губам, пробуя на вкус, — внутри меня.
Он застонал.
С закрытыми глазами она уронила руку под воду.
To touch herself?
— Сбрось свою одежду, — прошептала она, словно из центра какого-то эротического сна. — быстрее.
Он оказался без ботинок, носков, джинсов и боксерских трусов в рекордное время, и пока он стоял около ванны, прохладный воздух ласкал его обнаженную кожу; жар струился по его венам.
