— Вот, пожалуйста… — Саша передал Осе хлеб и масло. — Скажите, — спросил он у Николая Христофоровича, — это похоже на те слеты авторской песни, на которых вы бывали?
— В уменьшенном масштабе, — усмехнулся Николай Христофорович. — Слет — это тысячи людей, десятки костров, повсюду гитары слышатся, ну и вообще соответственно… — добавил он без всякого соответствия сказанному.
— А может, нам устроить такой мини-вечер? — предложил Петя. — Ведь и гитара у нас на яхте есть… Вы не могли бы нам спеть что-нибудь из своего?
— Вот не знаю, — Николай Христофорович поглядел на Петькиного отца, — ты как, Олежка?
Котельников-старший пожал плечами:
— Почему бы не тряхнуть стариной? Как говорится, вспомним молодость… Если у тебя настроение есть.
— Сам не пойму, есть или нет, — проворчал Николай Христофорович. — С одной стороны, не мешает показать молодежи, что и мы чего-то стоили, с другой — не знаю, есть ли смысл ворошить прошлое.
— Какое же это прошлое? — возразил Котельников-старший. — Песни до сих пор по свету ходят…
— Ну, пожалуйста! — попросил Петя.
— Да, пожалуйста! — поддержали Сережа, Миша и Оса.
— Давайте сделаем по-другому, — предложил Николай Христофорович. — Достанем гитару, и я вам для начала сымпровизирую… Ну, — пояснил он, — вы мне дадите тему или рифмы, а я стану с ходу сочинять. Когда-то у меня неплохо такое получалось! Посмотрим, как выйдет сейчас…
— Ура, давайте! — разом вырвалось у всех пятерых ребят.
И даже Бимбо, кажется, сонно проворчал нечто одобрительное, созерцая багровые угли. Через несколько минут гитара была доставлена на берег. Николай Христофорович, пододвинувшись к костру, задумчиво перебрал ее струны.
— Ну, про что петь будем? — спросил он.
— Давайте про нас, про этот чудесный вечер! — предложила Оса.
— Хорошо… — Николай Христофорович подумал с минуту и начал:
Летней ночью на Волге
Мы сидим у костра,
Нынче ночи недолги
И звенит мошкара.
На речное раздолье
Отсвет пламени лег,
И блестит на приволье
Теплый наш огонек…
Затихают овраги,
Затихают леса,
И белеют во мраке
Над рекой паруса.
Он озорно подмигнул ребятам и продолжил:
Здесь немало гуляло
Атаманов лихих,
И, наверно, немало
Бродит призраков их.
В жуткий час полуночный,
Прежней яростью пьян,
Челн выводит свой мощный
Удалой атаман.
И, купца поджидая,
Зорко смотрит он вдаль,
На ходу заряжая
Пистолет и пищаль.
И лишь судно с товаром
Он завидит вдали,
Как соратникам старым
Он командует: «Пли!..»
Последние строки Николай Христофорович прорычал таким жутким голосом и скорчил такую преувеличенно страшную гримасу, что ребята прыснули. Их смех, однако, быстро оборвался, потому что не успел Николай Христофорович дотянуть свое «Плиииии!..», как со стороны реки грохнул выстрел, потом другой, а вслед за тем послышался человеческий крик. В ночной тишине все эти внезапные звуки показались просто оглушительными!
