Но он явно ждал слишком долго. Энтони все еще помнил горечь и гнев, охватившие его, когда она предала его. И ему стоило больших трудов подавить их. Десять лет — большой срок, напомнил он себе. Не стоит даже мысли тратить на Стефани Стирлинг.
Энтони отвернулся от окна и подошел к письменному столу, на котором лежал замшевый футляр. Почему она продала ожерелье? Знаменитые изумруды Стерлингов находились в семье уже несколько поколений, и, как он с неохотой вспомнил, она особенно любила их. После смерти матери все семейные драгоценности, среди которых находилось множество изысканных, были в ее распоряжении, но изумруды чаще всего украшали ее стройную шею.
Конечно, это было не его делом. Если бы ей даже захотелось продать все свои драгоценности, это касалось только ее. Но почему не сделать это открыто? Она легко могла бы получить за изумруд тысяч пятьдесят, а то и больше. Тайная продажа кому-то типа Ломакса превращала все это в какой-то жест отчаяния.
Энтони снова напомнил себе, что это его не касается, но, тем не менее, потянулся к телефону. После нескольких звонков ему удалось выудить лишь обрывки информации в ответ на свои осторожные расспросы — ничто не указывало на то, что у Стирлингов были какие-то финансовые проблемы. Но это еще ничего не значило — семья могла быть на шаг от финансовой гибели, но скрывать это от своих друзей и знакомых. Много старых гордых фамилий истощили все свои ресурсы, стараясь поддерживать видимость благополучия.
Стирлинги могли быть в такой же ситуации, хотя шесть месяцев назад, когда Энтони был в Европе, незадолго до того, как Джеймса разбил паралич, он купил своей дочери безумно дорогой спортивный автомобиль — последний в длинном списке экстравагантных подарков.
Конечно, болезнь Джеймса требовала расходов, и немалых, но его финансовое положение, по крайней мере, внешне было всегда очень солидным. Стефани училась в самых дорогих частных школах, носила самую изысканную одежду, владела полдюжиной чистокровных охотничьих собак и парой породистых лошадей. Старший Стирлинг щедро тратил на нее деньги, и ей не приходилось выпрашивать их у него, да и сам он был известен как человек с дорогостоящими вкусами. Он не был коллекционером, подобно Энтони, но не однажды платил фантастические суммы за какое-либо произведение искусства или понравившуюся ему безделушку.
Чем больше Энтони думал об этом, тем сильнее росло его любопытство. В прошлом эта черта характера не раз доводила его до беды. Он напомнил себе об этом, но, тем не менее, взял футляр с изумрудами и покинул кабинет.
