— Между нами? Между нами ничего, ничего не случилось. У вас даже не хватило мужества встретиться со мной лицом к лицу, когда в ваш хваткий маленький ум пришла идея сбежать с Харди. Полагаю, мне следует быть благодарным за то, что вы по крайней мере вернули мне мое кольцо, поскольку это фамильная драгоценность, но мне трудно простить вас за то, что вы заставили Джеймса обрушить эту новость на меня.
Она заметно вздрогнула, и он слегка встряхнул ее, потому что боль и сожаление в ее взгляде были такими подлинными, что он почти поверил им.
— Мне было только восемнадцать, — проговорила она с отчаянием в голосе. — Я боялась встретиться с вами лицом к лицу.
— Боялась, черт побери. Вы просто избрали легчайший выход, милочка, и оставили папочку разбираться с неприятностями. Но вы допустили грубую ошибку, не так ли? Харди можно было одурачить, но не его семью, они не потратили много времени на то, чтобы вышвырнуть вас без гроша в кармане. Я часто спрашивал себя — знали ли вы тогда, что я являлся лучшей добычей? Или были просто убеждены, что им будет легче управлять?
Стефани безмолвно смотрела на него не в состоянии отрицать сказанное им, потому что это было частично правдой. Не то чтобы она хотела управлять Льюисом, но он казался проще, чем Энтони, все его чувства были на поверхности, и его любовь казалась такой настоящей. Она чувствовала себя увереннее с ним, по меньшей мере, тогда, в начале. Пылкие чувства Льюиса убедили ее, что гораздо лучше и менее болезненно быть любимой, чем любить мужчину, которого не понимаешь и наполовину боишься.
Энтони цинично ухмыльнулся в ответ на ее молчание.
— Знаете, вам следовало выйти замуж за меня. Я мог бы развестись с вами так же быстро, как Харди, но, вероятно, заплатил бы за привилегию отделаться от вас.
Он почувствовал, как она чуть осела, и увидел, как ее бескровные губы задрожали на белом как мел лице, но серые глаза по-прежнему оставались затуманенными и были так же вызывающе непроницаемы.
— Ваше счастье, что я вышла замуж за другого, — прошептала она, ее руки соскользнули с его груди и бессильно упали. — Подумайте, сколько денег вы сэкономили.
Странное чувство охватило Энтони. Бесчисленное количество раз он испытывал подобное, когда в его руках оказывался предмет, в возрасте или аутентичности которого сомневались, как будто внутри звонил какой-то колокольчик, дающий знать Энтони, настоящая это вещь или фальшивая.
И сейчас этот колокольчик звонил так громко, что его невозможно было игнорировать: она не такая, как ты думаешь, ты в чем-то ошибаешься.
