Ну вот! Как я ни пыталась отвертеться от полетов на самолетах, не получилось. Только теперь я полечу не полноправным бойцом, даже командиром, а раненым, с мнением которого врачи обычно не считаются. Интересно, а зачем мне госпиталь НКВД? Вроде бы и тут неплохо. Хотя, если все время идут бои, то госпиталь должен быть переполнен. Надо бы оглядеться, только голову поднять боюсь. Опять будет больно. Но тут очень кстати снова подошла санитарка и осторожно перевела меня в полусидячее положение, положив под матрас подушку и, еще какой-то тюк. Опять стало больно, но терпимо. После всех перемещений мне ко рту поднесли странный сосуд, напоминающий чайник для заварки, у которого крышка приделана намертво, но наполовину отрезана. И ручка сбоку. Оказалось, что это специальное устройство для питья. Вообще-то я не привыкла пить из носика, но тут ничего другого не оставалось, а пить очень хотелось. В устройстве, которое санитарка назвала поильником, оказался остывший сладкий чай. Лучше бы дали просто воду. Как только заговорю, обязательно перейду на простую воду, потому что чай я пью всегда без сахара и только горячий. Почему без сахара? А потому, что к чаю у нас дома всегда было что-то сладенькое, типа печенья или конфет, варенье тоже пользовалось популярностью. В нашей с Васей семье я ввела аналогичное правило чаепития, правда тут мы больше налегали именно на варенье.
Закончив процедуру чаепития, я сначала стала зыркать глазами по сторонам, а потом со всей осторожностью попыталась вертеть головой. Выяснилось, что в пределах нескольких градусов я осторожно могу поворачивать голову вправо и влево. Потом уже больно. Но самое главное, что я все равно ничего не увидела. Санитарка поняла мое недоумение и объяснила, что я лежу в общем зале, но чтобы не смущать мужиков и самой не смущаться, мою койку выгородили простынями. Да, это еще один и достаточно весомый аргумент в пользу переезда в Москву. Ну что же. Ко всему нужно относиться философски. Я сумела пройти под серьезным огнем противника, отделалась ранением, которое, примерно за месяц должно пройти. Уже хорошо. Теперь надо бы выяснить, кто были те бойцы, которые с риском для жизни вытащили меня с поля боя и доставили в госпиталь. Интересно также, как себя чувствуют те, с кем вместе я шла на прорыв: капитан Валя, Костя, полковник Астахов, Леша и многие другие. Но пока я вынуждена молчать, а завтра меня уже здесь не будет. Надо бы что-то придумать. Ага, кажется, сообразила.
