Она вдруг взглянула на меня сверху вниз; лицо ее оказалось в тени, и я не смог разглядеть выражения ее глаз.
- Это называется травмой, психозом, не так ли? Мне показалось, что она ждет от меня ответа.
- Я предпочитаю более простое слово, которое вы произнесли.
- Какое именно?
- Разложение.
- Это одно и тоже.
- Однако говорит о различном отношении к происшедшему. Оно означает, что вы твердо стоите на ногах...
- Я больше не хожу к психиатрам.
- Значит, вы единственный житель Берлина, который этого не делает.
- Я ходила, но...
- Бросили?
- Да.
- Теперь вместо этого вы ходите в Нейесштадтхалле? Убедиться самой, какие творились ужасы? Своего рода лечение болезни электрическим шоком.
Мне следовало быть осторожным, чтобы не касаться вопроса, на который я хотел получить ответ до того, как уйду отсюда. Я хотел, чтобы она сама заговорила об этом, без моей помощи.
- Вы очень хорошо понимаете меня, - произнесла она.
- Это не так уж сложно.
Она подошла и остановилась рядом со мной. В черных брюках, с прямыми ногами, узкими бедрами, изогнув напряженное, словно лук, тело, она была похожа на тореадора.
- Зачем вы пришли сюда? - спросила она.
- Кроме этого, у меня был только один вариант.
- Какой?
- Пойти в полицию. Глаза ее сузились.
- В полицию?
- Я стал свидетелем покушения на убийство. Моим долгом было немедленно сообщить об этом.
- Почему же вы этого не сделали?
- По двум причинам. Вы могли заблуждаться. Несчастный случай, вызванный гололедицей, мог показаться вам попыткой к убийству. К тому же я англичанин, а в Англии мы со всеми неприятностями обращаемся к ближайшему полисмену, ибо знаем, кто он такой. В вашей стране вы этого не знаете. Я не должен был забывать об этом.
- Вы не верите нашей полиции?
- Вчера по обвинению в массовых убийствах арестован один из высших полицейских чиновников - начальник службы безопасности канцлера. - Я поднялся с места и взял в руки бокал. Он был пуст.
- Вы не объяснили, почему вы пришли сюда.
- Повторяю, по двум причинам. Я предложил зайти в бар. Вы пригласили к себе.
- Я хотела поговорить с вами.
- Вы хотели поговорить с кем-нибудь. С кем угодно.
- Да. Это было словно шок. И вы подумали, что у меня нет друзей?
- Я и сейчас продолжаю так думать. У тех, у кого есть друзья, не возникает желания разговаривать с первым встречным.
Озадаченная, она наполнила мой бокал. Внезапно все ее высокомерие исчезло. Я прибавил:
- Только глупцы не могут найти друзей.
