Он повернулся в седле, обводя взглядом волнистую линию холмов.
— Переночуем здесь, — сказал он. — Рядом с землекопами. Они наверняка не поедут отсюда на ранчо, чтобы время не терять.
— Переночуем? — удивился Кирилл. — Ты не очень-то спешишь в Каса Нуэва.
Вместо ответа Энди кивнул в сторону заката.
— Видишь дымы?
Кирилл пригляделся и увидел две тонкие вьющиеся нити, косо поднимающиеся над линией холмов. На фоне пепельно-розовых облаков дымы казались зелеными.
— Ну, вижу. Что-то горит, — сказал он. — Может, такие же землекопы сидят и жгут костры.
— Это команчи.
— Как ты их разглядел?
— Я разглядел следы неподкованных копыт, — сказал Энди. — Если б мы шли пешком, я бы не остановился. Но двух всадников команчи не пропустят. Очень уж они любят лошадей, особенно чужих.
— Может, рискнем? Неужели мы не отобьемся? У нас столько оружия…
— Спящему никакое оружие не поможет, — усмехнулся Энди. — Мы с тобой заснем у костра. И если повезет, наутро проснемся. Без лошадей. И без скальпов. Нет уж, в прерии лучше ночевать в большой компании.
На ночь к стоянке землекопов подтянулись четыре грузовых фургона, и их поставили квадратом. В проемах сгрузили мотки колючей проволоки. Внутрь квадрата завели лошадей, люди расположились в фургонах, а у костра остались ночные дозорные.
Энди и Кирилл расстелили свои одеяла под колесами фургона. Брикс принялся похрапывать, как только коснулся головой седла. А Кирилл еще долго прислушивался к ночным разговорам.
Его будоражили рассказы о налетах апачей на одинокие фермы и караваны переселенцев. Больше всего пугало в рассказах то, что с апачами невозможно было договориться. Они не отказывались от переговоров, но парламентеров подпускали только на расстояние прямого выстрела, и на белый флаг отвечали пулей.
Дозорные сидели так, что низкое пламя не освещало их. Толстые ветки и сухие корни горели между валунами, и умело устроенный костер отгонял яркими отблесками черноту ночной прерии, но не задевал своим светом ни тех, кто сидел у него, ни фургонов за их спинами.
Со стороны могло показаться, что у огня переговариваются невидимки.
— И откуда взялись тут апачи? Не было их здесь никогда.
— Говорят, их согнали с земли. А жили они в Калифорнии.
— Ну, так пусть и разбойничают в своей Калифорнии. При чем тут наши фермеры?
— Ты думаешь, они только фермеров грабят? От них всем достается, и белым, и индейцам. Это же апачи. Они только грабежом и живут.
— Бандиты, одним словом. Перебить их всех до единого надо.
