Известны случаи, когда диспетчер, допустивший столкновение самолетов, юридически оказывался ни при чем, и гуманное европейское или американское правосудие освобождало его от ответственности, но не от угрызений совести. В течение года такой диспетчер обычно спивался и умирал. Иногда его убивали, как это произошло со швейцарцем, по вине которого летом 2002 года столкнулись грузовой Боинг-757 и пассажирский Ту-154 с большой группой детей.
То есть в ситуации посткатастрофической травмы "наказание невиновных" служит элементом "восстановительного правосудия" и создает возможность для примирения. В этой связи юридическая несостоятельность такой практики не имеет значения.
Реплика (юрист, 28 лет):
— Да и не столь уж она несостоятельна.
Тот же А. Дятлов был старшим по должности из числа тех, кто находился в ночь на 26 апреля 1986 года на БЩУ 4-го энергоблока ЧАЭС, и он оказался единственным из операторской смены, кто остался в живых, в то время как его подчиненные погибли. Это само по себе может считаться составом преступления.
В. Брюханов, в отличие от А. Дятлова, не виновен ни в чем, ни юридически, ни фактически. На станции в момент катастрофы он не присутствовал и не обязан был присутствовать. Содержание программы испытаний не входило в его компетенцию, и документы на этот счет, если вообще им утверждались, то чисто формально. Различные экспериментальные программы, проведенные на АЭС в 1970-х — 1980-х годах способствовали существенному повышению безопасности и экономичности работы реакторов. Директор станции, препятствующий исследовательской деятельности, не встречал понимания ни у руководства отрасли, ни у собственных подчиненных.
Но он был директором станции и отвечал за все, что на ней происходило.
Многие виды человеческой деятельности сопряжены с риском. В одних профессиях приходится рисковать жизнью, в других — здоровьем. Риском руководителя является уголовная ответственность за преступные ошибки своих подчиненных, а иногда и просто за неудачное стечение обстоятельств. В сущности, повышенные зарплаты руководителей являются компенсацией за этот риск.
Несколько человек после семинара остались провести пресс-конференцию с журналистами, их интересовали ядерные катастрофы и прочие ужасные ужасы.
— Что Вы понимаете под глобальной ядерной катастрофой? — таков был первый вопрос.
Ответ (математик, 38 лет):
— В 1950-х — 1960-х годах под глобальной ядерной катастрофой понималась только и исключительно ядерная война. Война эта воспринималась как более или менее обыкновенный Апокалипсис: разрушение городов и инфраструктур, заражение почв, гибель сотен миллионов, в общем до миллиарда людей, крах цивилизации и одичание выживших, возврат к постфеодальным отношениям. Ядерные бомбардировки рассматривались в логике Второй мировой войны: Дрезден, возведенный в квадрат и тысячекратно повторенный.
