— Если ты такой умный, то чего здесь на платном паришься? Ехал бы куда-нибудь в Сорбонну, — последнее слово Жукова произнесла с четырьмя «н» в конце вместо двух, — или Кембридж, — в названии английского города «е» у Жуковой прозвучало как «э».
— Здесь я потому, что мне диплом нужен для дальнейшей жизни. А за рубеж пока не еду по причине развития ихней ксенофобии.
— Чиво?? — спросила Жукова, округлив глаза.
— Ксенофобии. Не любят они там русских, лягушатники праворульные.
Анна позвонила Лощинину в тот же день, когда ушла от Белкина.
— Можно приехать к тебе?
— Нельзя. Это будет неправильно по отношению к Андрею.
— Ты зря волнуешься. У нас с ним ничего нет.
— Поссорились?
— Типа того.
— Ладно.
— Что ладно?
— Приезжай после шести. Я буду дома.
Анна купила бутылку французского коньяка и коробку конфет и принесла их в гостиницу. Приняла душ. Достала из потайного отделения кейса, в котором возила ноутбук и свои бумаги, связанные с диссертацией, сто восемьдесят тысяч рублей пятитысячными купюрами. Упаковала их в конверт, перевязав резинкой. Написала записку: «Если ты передумаешь, я тебя жду. Анна». Положила в конверт. Обнаружила, что на её сапогах выступила соль. Она её отчистила. Обработала ногти. Занялась своим туалетом.
Когда Анна была уже готова, она ещё раз взяла конверт, вынула записку, перечитала и порвала её. «Детство какое». Потом подумала и положила в безразмерную дамскую сумочку полиэтиленовый пакет с шёлковым халатиком. Подумала ещё раз — и выложила. Пошла к двери. Остановилась. Вернулась. «Чёрт побери». И опять положила халатик в сумочку.
Лощинин проводил её в свою комнату, достал из холодильника банку шпрот, задумался и спросил:
— Анна, а вы шампанского не хотите?
— Нет, Владимир Алексеевич. Я шампанское не люблю.
Лощинин вздохнул, достал сыр, колбасу и пару яблок. Порезал всё на ломтики и кусочки, поставил на стол. Открыл коньяк. Подумал ещё и всё-таки открыл шпроты. Достал хлеб и пару рюмок. Наконец взял коробку конфет, которую принесла Анна, открыл и её.
— Смотрите, какой у нас с вами богатый стол получился. Будем пировать и праздновать, а ты мне всё-всё расскажешь. Как там защита прошла?
— Успешно, — Анна пустилась в недолгий рассказ о своих учёных обстоятельствах.
— А что у вас с Белкиным? — и Лощинин, и Анна отчего-то чувствовали себя неловко и постоянно переходили с «ты» на «вы» и обратно.
— Примерно то же самое, что у вас со мной. У меня с ним нет будущего. Наверное, он слишком для меня хорош.
